Дедлайн как образ жизни
Название: Как дела?
Автор: Syringa aka Day;
Бета: Crazycoyote
Версия: Сериал «Шерлок» (BBC)
Размер: миди, 5 702 слова
Пейринг/Персонажи: Джон Уотсон, Шерлок Холмс, Молли Хупер, Грегори Лестрейд, Майкрофт Холмс, Гарри Уотсон
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: R
Краткое содержание: Даже если ваше тело покоится в морге, это не значит, что никто не спросит вас "Как дела?"
Примечание/Предупреждения: описания раздавленного грузовиком трупа, спойлер!смерть персонажафальшивая смерть персонажа
Для голосования: #. fandom Holmes 2013 - работа "Как дела?"
Посвящается замечательной Филифьонка в ожидании
В 16.48 на пульт службы спасения поступил срочный вызов. Наезд на пешехода.
В 17.02 врач скорой помощи констатировал смерть по причине травм, не совместимых с жизнедеятельностью. Для этого ему потребовалось лишь на секунду заглянуть под машину. Он успел перехватить стаканчик кофе, дожидаясь появления полиции, после чего принял следующий вызов.
В 17. 06 констебль, первым прибывший на место происшествия, натянул желтые ленты, огораживая край дороги, и переписал личные данные свидетелей.
Свидетелей было много. Шесть человек своими глазами видели, как мужчина, выскочив из такси, помчался через четыре полосы на противоположную сторону дороги. Две легковушки затормозили в последний момент, но тяжелый грузовик не успел.
— Он… он просто как из-под земли выскочил, — заикался водитель грузовика, держа в трясущихся руках стакан с водой.
Тормозной след подтверждал его слова.
— Он казался нормальным, — таксист пожал плечами. — Мы спокойно ехали, и вдруг он закричал «Остановите!», я притормозил, а он возьми и выскочи… и побежал…
— Почему?
— Откуда ж я знаю.
— Ну как вам показалось?
— По-моему, он кого-то увидел. На той стороне улицы. Увидел… и побежал навстречу.
Для того, чтобы достать труп, пришлось отогнать грузовик в сторону. Сразу стало понятно, что опознание будет непростым.
— Надеюсь, у тебя были с собой документы, приятель, — пробормотал детектив, склоняясь над телом. — Иначе лежать тебе в морге, пока родственники не найдутся.
— А рентген челюсти? — влез молодой констебль.
— Эту челюсть еще собрать нужно… Ага!
— Бумажник?
— Именно. Перепиши данные — и можно его паковать.
В 19.23 уже обмытое тело поместили в камеру морга, повесив бирку «Джон Х. Уотсон, № 18/95» на большой палец ноги.
За 24 часа до...
Молли ужасно спешила, но у нее, как на зло, все валилось из рук, и она все забывала.
Забыла захватить полотенце в душевую, забыла мобильник в раздевалке, заперла ключи от дома в кабинке и пролила кофе, застегивая сапоги. Этот день можно было бы объявить Днем катастроф.
Она волновалась с самого утра, а точнее, со звонка Джона Уотсона, пригласившего ее на ленч.
Они не виделись со дня похорон. Да и там она пряталась за чужими спинами, лишь издали наблюдая, как нервно он мнет пальцы, как запрокидывает голову, не разрешая вытечь жидкости, скапливающейся в уголках глаз.
Ей было ужасно стыдно.
Казалось, все смотрят на нее, все знают и говорят только об одном…
Молли нервно передернула плечами.
И вот теперь Джон хотел поговорить с ней. Но о чем? И как ей себя вести? А что если он догадался?
Промокнув бумажными полотенцами разлитый кофе и выкинув грязный ком в мусорную корзину, она вышла из здания больницы.
Джон ждал в небольшом кафе на углу — они порой пили тут кофе или брали бутерброды с собой, а иногда и просиживали минут сорок, болтая ни о чем и дожидаясь, пока Шерлок вдоволь поиздевается над очередным телом. Нельзя сказать, чтобы они стали такими уж близкими друзьями, однако Джон был ей симпатичен, и она ему, похоже, тоже.
Споткнувшись, Молли неловко наступила на ногу, выронила сумочку и досадливо чертыхнулась — каблук отломился, содержимое сумочки вывалилось на асфальт.
— Разреши я помогу, — уверенная рука помогла ей выпрямиться и осторожно направила к лавочке неподалеку. — Присядь.
— Спасибо, Джон.
— Рад помочь.
Быстро убрав ее вещи в сумку, он протянул ее Молли, а сам сел рядом.
— Как твоя нога?
— Мне кажется, все в порядке…
— Я взгляну?
— Ой, право… не стоит…
Но Джон уже опустился на одно колено и, обхватив рукой голень, расстегнул сапожок и аккуратно стащил. Молли пошевелила пальцами, перебарывая желание спрятать ногу под скамью. Не то чтобы ей было неприятно, но неловкость возрастала: она не заслуживала такого отношения, его внимания, его доброты.
— Похоже, растяжение. Небольшое, но стоит приложить лед.
— Мне почти не больно.
— Это пока ты на нее не наступила.
— Ох, ради бога, Джон, со мной все в порядке.
Так же аккуратно вернув сапожок на место, тот сел рядом и чуть сгорбился, опираясь руками на колени.
— Как твои дела, Молли?
— Пожалуй, я смогу прохромать до кафе…
Джон тихонько рассмеялся, покачав головой.
— Я имел в виду — вообще… Ты неважно выглядишь. Плохо спишь?
Молли пожала плечами.
Это была возможность отшутиться и перевести разговор на что-нибудь другое, узнать, почему Джон решил встретиться после двух недель молчания и как дела у него самого… но она была не уверена в том, что действительно готова его выслушать, выслушать и, поняв, что у него все не так хорошо, как он того заслуживает, не рассказать правду. И неожиданно для себя, она начала говорить о том, как давно не была в отпуске, как сильно устала от своей работы, что сосед справа всю ночь ссорится со своей молодой женой, под окнами тусуются трансвеститы, а она, не в силах уснуть, пересматривает по десятому разу «Реальную любовь» и «Дневник Бриджит Джонс». Молли замолчала только когда совершенно выдохлась и, подняв голову, заметила, что уже зажглись фонари, разрывая желтым светом легкие сумерки. Неуверенно подняв голову, она впервые с начала их встречи решилась встретиться глазами с Джоном. Тот смотрел внимательно и немного печально.
— Я совсем жалкая, верно?
— Совсем нет, это все Хью Грант, на меня он тоже так действует.
Молли невесело усмехнулась. Неожиданно, она почувствовала себя спокойнее, но что было тому причиной, понять не смогла: может то, что она впервые за долгое время вот так кому-то выговорилась, а может лицо ее собеседника, с которого не сходило выражение умиротворения.
Они поболтали еще немного, а потом еще чуть-чуть, пока наконец Джон не поднялся, сказав, что поймает ей такси.
Уже садясь в машину, Молли решилась задать вопрос, что крутился весь вечер у нее на языке:
— А у тебя как дела, Джон?
Но тот лишь тихо хмыкнул, наклонившись поцеловал ее в щеку сухими губами и захлопнул дверцу машины.
Этой ночью она уснула быстро — Бриджит даже не успела в очередной раз начать «новую жизнь».
За стеной было тихо, под окном тоже.
Ей снился невнятный белый туман и лишь под утро — умиротворенное лицо Джона, которое она закрывала краем белой простыни.
За 15 часов до…
Гул в баре обычно нарастал ближе к трем, пока же было относительно тихо, но это ненадолго: последний рабочий день, народ спешил оторваться.
Лестрейд сидел у барной стойки в самом дальнем от входа углу — здесь было темнее, тише и свободные леди не спешили напрашиваться на компанию и коктейль. В принципе, точно так же он мог набираться и дома, но здесь был знакомый бармен, который знал его норму и мог, если что, присмотреть за ключами от машины.
Возможно, алкоголь был не самым лучшим способом расслабиться, но Лестрейд чувствовал, что нервы на пределе. Вчера на месте преступления он сцепился с Андерсоном, проворонившим улику, а в ответ на фразу Донован «Какой бешеный Холмс вас покусал?» усомнился в ее компетенции и обмолвился о влиянии личных отношений на работу. Остыв немного, он признал перед самим собой, что был неправ. Будь это другие люди и другие обстоятельства, он бы тут же извинился и загладил свою вину посиделками с пивом, однако на этот раз его совесть молчала и предпринимать что-либо по восстановлению мостов он не хотел.
Отныне — исключительно рабочие отношения и никаких личных привязанностей.
На соседний стул кто-то приземлился, случайно задев Лестрейда локтем и обдав запахом тяжелых духов и женских сигарет. Знакомый голос попросил пинту пива. Лестрейд слегка скосил глаза.
— Джон?
— Грег, — тот приветственно поднял бокал и отпил пива.
— Ты пахнешь так, будто только что вырвался из публичного дома.
— Я два часа просидел в баре с шестью довольно агрессивно заигрывающими трансвеститами.
— И как?
— Ушел без потерь, хотя один из них был очень даже симпатичным.
Понимающе хмыкнув, Лестрейд привлек внимание бармена и указал на свой стакан. Еще два пальца — и ему, пожалуй, хватит.
— А здесь ты какими судьбами?
— Тебя искал.
Лестрейд подозрительно прищурился: про этот бар он никому не говорил, предпочитая встречаться с коллегами в том, что ближе к работе. Джон пожал плечами и улыбнулся немного печально:
— Между Ярдом и твоей квартирой около десятка подобных заведений, но твоя машина была припаркована лишь у одного.
— Зачем искал?
— У меня для тебя подарок… в некотором роде.
— Но сегодня не мой день рождения.
— Тебе понравится, — хмыкнул Джон, доставая из наплечной сумки большой пластиковый конверт. — А нет, сначала это. — И он достал из кармана знакомую Лестрейду книжечку.
— Мое удостоверение!
— Там в конверте еще штук пять, все разной давности, — пожал плечами Джон и добродушно усмехнулся: — Ты что, раньше усы носил?
— Вот паршивец, — помотал головой инспектор, пряча удостоверение.
— Да ладно, его можно понять — это весьма полезная штука.
— Что ты успел натворить? — подозрительно прищурился Лестрейд.
— Ничего криминального: успокоил одного мужика и его жену-истеричку, которые мешали всем соседям спать.
— Тоже дело, — не мог не согласиться инспектор, вспоминая о своих прежних соседях. — А что там еще интересного?
— А, это старые дела, что я спер из хранилища Скотланд-Ярда, когда вы нас пригласили на рождественскую вечеринку.
— Это когда вы взломали кабинет Андерсона и Шерлок затеял с ним драку?
— Это был отвлекающий маневр.
— А что за дела? — отодвинув бокал, Лестрейд положил перед собою папку и попытался разобрать хоть что-то на обложке, но было слишком темно.
— В основном — восьмидесятых и девяностых годов. Ничего нового.
— У убийств нет срока давности. И вы их раскрыли?
— Шерлок раскрыл — это ему был подарок.
— На Рождество?
— Угу.
— Очень романтично.
— Мы не пара, — автоматически буркнул Джон и тут же рассмеялся, прикрыв глаза рукой. — Прости, привычка.
Они немного помолчали, отпивая каждый из своего стакана. Лестрейд замялся — столько воспоминаний пробудила их встреча, столько эмоций, которые он старался подавить, столько невысказанного… Слова рвались с губ, но инспектор понимал, что слишком пьян, чтобы обсуждать это сейчас, чтобы что-то обещать и давать ложные надежды… надо встретиться с Джоном еще раз и все обговорить подробно… надо взять у него официальные показания… надо… но это все потом… единственное, что мог сказать он сейчас…
— Я постараюсь все исправить, Джон…
— Я знаю, Грег, я тоже… все нормально, — на несколько секунд замолчав, он оживился и с улыбкой сменил тему: — А как в этом году сыграла команда Столичной полиции? Неужели пожарники снова сделали вас?
Грег закивал, вспоминая тот матч, и их разговор плавно скатился на спорт и предстоящую Олимпиаду.
Уже под утро, чувствуя, как слегка покачивается под ним диван, Грег подумал, что так и не спросил, как же дела у самого Джона.
За 12 часов до…
У Гарри была удивительно трезвая пятница. Во многом это объяснялось тем, что в квартире уже вторую неделю не было ни капли спиртного. Именно две недели назад она вернулась из клиники, совершив очередную попытку начать новую жизнь. Без алкоголя.
За это время случилось многое, но фактически — ничего. Жизнь стала на удивление пустой: ей рекомендовали избегать тех мест, где искушение может стать больше силы воли, поэтому ни друзья, ни развлечения не могли скрасить ей это чертовски сухое время.
Статья не писалась. Слова вылетали из головы, не успевая в ней сформироваться, плоские, бесчувственные, бесполезные.
Она даже не помнила, о чем писала. Что-то о пчелах. Или о меде. Или об экологии.
Черт, о чем она должна писать?
Редактор на этой неделе уже звонила раза три, но сегодня мобильник молчал. Возможно, она просто отчаялась.
Гарри взглянула на сотовый. Нет, это батарейка села.
Подключив Нокиа на зарядку, она снова уселась к ноутбуку. В левой руке категорически чего-то не хватало. Запотевшего стекла с прохладной темной жидкостью, пощипывающей язык, скатывающейся нежно по горлу при каждом глотке.
Черт.
Сотовый, включенный на виброрежим, замигал, сдвигаясь по столу. Приглядевшись, Гарри все же взяла трубку:
— Ну что?
— Дай угадаю — я как всегда не вовремя.
Это была их семейная шутка. Брат никогда не звонил к месту. Даже когда служил в Афганистане и дозванивался хорошо если раз в месяц, он и тогда умудрялся попадать некстати.
— Да нет, все нормально, — отодвинувшись чуть дальше, она закинула ноги на стол, отпихнув пяткой ноутбук.
— Я так и думал, что тебе лучше звонить ближе к утру. Все нормальные люди спят, зато для тебя — подходящее время, — тихо усмехнулся в трубку Джон, а Гарри, чертыхнувшись, взглянула на часы: время приближалось к четырем утра. Она только сейчас поняла, как устала, устала, почти ничего не делая, потому что с полудня была занята только одним — сидела за ноутбуком и выдавливала из себя слова, запрещая себе вставать и выходить из квартиры. Она прикрыла глаза и представила, как почти на другом конце Лондона вот так же прикрыл глаза ее брат, тоже не желая смотреть на время, но по своим причинам, представила, как он сидит на диване в пустой квартире, в которой она никогда не была.
Кто бы мог подумать, что в детстве они были действительно дружны. Так дружны, что Гарри могла забыть позвонить маме или отцу, но брату — никогда, а Джон однажды бросил девушку, которая ей не понравилась… или, наоборот, понравилась слишком сильно.
Кажется, он о чем-то спросил.
— Что? — переспросила Гарри, прижимая к уху вспотевшую трубку.
— У тебя все нормально? — повторил Джон слегка встревожено.
— Я еще держусь, если ты об этом.
— Сколько по шкале?
— Противно, но терпимо.
— Хорошо, ты уверена, что не хочешь… ну я не знаю… поговорить о чем-нибудь?
— Хочу, — согласилась Гарри, — но для этого есть дипломированный психотерапевт и Группа анонимных алкоголиков, — она давно уже поняла, что обсуждение проблем с близкими хорошо только в том случае, если проблемы не длятся годами. В других — они разрушительны, потому что никто не захочет двенадцать лет подряд слушать о том, как тебе плохо и почему тебя тянет выпить. Даже если это самый любимый и самый близкий тебе человек. Особенно самый любимый и самый близкий.
— Какие у тебя планы?
— На выходные?
— На выходные и… вообще.
— Пишу про мед. И экологию. И всякую другую фигню.
— Здорово.
— Нет, не очень, — усмехнулась Гарри «детскому» сленгу брата.
— Ладно. Ну… не буду тебе мешать.
Она пожала плечами, забыв, что он ее не может видеть.
— Пока, — сказал он.
— Пока, — автоматически откликнулась она, и уже готова была нажать на отбой, когда вдруг вспомнила: — Погоди, а как твои дела?
Но брат уже успел отключиться.
За 10 часов до…
Утро неохотно занималось над городом, будто пожар в закрытой комнате без доступа кислорода.
Сидя на бетонной основе окна, Шерлок курил, сбрасывая пепел вниз.
Эту стройку заморозили пару месяцев назад, и с тех пор здесь успели побывать стритрейсеры, вольные художники и бомжи.
Шерлок смог просочиться и занять верхние этажи, не потревожив местную фауну.
Ему здесь понравилось: серый бетон стен — ничего лишнего, десять вариантов отхода и два десятка видеокамер на улицах, к управлению которыми он уже успел подключиться. Захватить его здесь смогло бы только вооруженное подразделение, но брат обещал никого не посылать.
Ему немного было нужно — ноутбук, надувной матрас да сигареты, заменившие пластырь, кофе и череп.
Майкрофт только морщился, принюхиваясь к его одежде. Но молчал.
Шерлок сам не понимал, почему застрял в городе. По сути, ему тут нечего было делать. Начинать следовало с портов, через которые приходили наркотики, контрабанда и оружие, с ячейки в цюрихском банке, с гениального математика, уже десять лет скрывающегося в Колумбии. Да и много с чего еще. Сеть раскинулась широко, подобно мифической Гидре, и пусть голова ее уже обратилась в пепел в лондонском крематории, сама она и не думала умирать.
Шерлок бросил окурок вниз и запрокинул голову, выдыхая последнюю затяжку в прохладный воздух.
Ему следовало уехать. Причем не завтра, не сегодня и даже не вчера. Он должен был сделать это гораздо раньше — не дожидаясь опознания и похорон.
Но что-то тянуло в районе груди, не пускало.
Он сам для себя находил отговорки.
Он наблюдал за собственными похоронами в бинокль с сильным усилением, он смог рассмотреть новые морщинки вокруг Джоновых глаз, но этого было недостаточно.
Он должен увидеть его.
Лично.
Близко.
Сначала он хотел пробраться на Бейкер-стрит ночью, и просто… просто посмотреть, но оказалось, что Джон спит очень плохо, может среди ночи проснуться и начать бродить, перебирая вещи или равнодушно сидеть, глядя на темный экран ноутбука. Шерлок не видел напрямую, но тень на занавесках не оставляла возможности для сомнений.
Дальше ему пришла гениальная идея с переодеванием — но Джон узнал бы его под любой личиной. Не мог не узнать.
Оставалась всего одна возможность — отследить его на улице, где можно было бы затеряться в толпе. Но Джон пережидал атаку журналистов, плотно запершись на Бейкер-стрит, и почти никуда не выходил оттуда, не считая посещений психолога и дня его, Шерлока, похорон.
Разум зацепился за эту идею.
Шерлок знал, что друг еще не раз навестит его могилу: он, может быть, и не относился к людям сверхсентиментальным, но был человеком эмоциональным, и Шерлок слышал его голос тогда, на крыше, хоть его разум и был занят четко проработанным планом спасения. И он понимал, что пытаясь пережить горе, сказать недосказанное и выразить непереносимое, Джон еще не однажды посетит его могилу. Хотя бы просто для того, чтобы взглянуть на мраморное надгробие и еще раз прочитать надпись на нем.
Шерлок невесело хмыкнул, кутаясь в пальто.
Джон хотел увидеть его, он хотел увидеть Джона.
Их желания часто были схожи.
Возможно, именно это делало их настолько родственными душами, делало их незаменимыми друг для друга.
«Если я хочу вернуться, я должен уйти, — сказал себе Шерлок и пересел на матрас, открывая ноутбук. — Я просто взгляну на него последний раз и все. Вот только когда он будет — этот последний раз?»
Камеры, настроенные на окна квартиры 221б по Бейкер-стрит, фиксировали не так много, как хотелось бы — лишь некоторые движения и перемещения в квартире: задернутые шторы гостиной не облегчали наблюдения. А вот комната Джона просматривалась на треть.
Шерлок за эти недели успел изучить его расписание — не то чтобы оно отличалось разнообразием. Он много спал, непривычно много. Вставал не раньше двенадцати. Пил кофе, шатался по квартире, что-то печатал на ноуте, серфил в интернете — Шерлок видел объем входящего трафика, но проследить загрузку не позволяла его собственная программа защиты. На обед он спускался к миссис Хадсон, чья кухня просматривалась просто превосходно. Ел мало, говорил короткими отрывистыми фразами.
Залив кипятком порошок, гордо носящий название «кофе», Шерлок в ускоренном режиме включил промотку вчерашних записей — он не видел Джона уже двенадцать часов и его не отпускало ощущение, что он мог что-то пропустить. Но у Майкрофта были свои причины не давать ему прямого доступа к камерам и только пересылать файлы дважды в день. Возможно, он опасался, что Шерлок просто перестанет отходить от ноутбука. Возможно, он не так уж заблуждался.
При первых же кадрах он насторожился, а через полминуты вскочил с гневным вскриком — после обеда, немного посидев в интернете, Джон оделся и вышел из дома.
— Проклятье!
Он упустил прекрасную возможность. Чертов Майкрофт и его чертовы правила!
Но куда и зачем выходил Джон?
Камеры поймали лишь черный бампер такси.
Это невозможно.
Это невыносимо.
Ему придется выйти в город.
И проследить за всем самому.
Решительно сбросив звонок замигавшего телефона — захотеть с ним поговорить сейчас мог только один человек — он захлопнул ноутбук и, спрятав его на всякий случай под строительным мусором в углу, направился к пожарной лестнице.
За 6 часов до…
Рассержено выдохнув, Майкрофт в который раз услышал «Аппарат абонента отключен или…» и отложил телефон. Найти Шерлока, когда он не хотел быть найденным, сложно, но возможно, а вот заставить его прислушаться к здравому смыслу — почти нереально.
Он понимал, почему брат остался в городе, он видел эту странную и нелогичную привязанность, что не давала ему отбросить все лишнее и заняться, наконец, тем, ради чего он и затеял весь этот спектакль. Но Шерлок медлил и тянул время, не утруждаясь даже придумать какую-нибудь отговорку.
В определенной степени он вполне его понимал, Майкрофт и сам не был лишен некоторых привязанностей и расположенностей, но то, что творил Шерлок, было безумием, чистым и яростным. Неким протестом против того, что ждало его впереди. Это Майкрофт тоже понимал, хотя привычка хвататься за прошлое все же не была свойственна его брату. Но что-то держало его.
Майкрофт увидел, как качнулись занавески на Бейкер-стрит, и замедлил проигрывание файла. Хотя стекло заливал водой вчерашний дождь, но сомнений не было: лицо принадлежало Джону. Майкрофт приблизил изображение, вглядываясь. Выражение лица угадывалось с трудом. Не разгневанное, не расстроенное, а какое-то... пустое. Он что-то произнес, но вода размывала, скрадывала. Возможно, это и не имело значения, но Майкрофт знал, что будет дальше: Джон оденется, поймает такси и поедет к своему психотерапевту, у которой не был уже очень давно. Разговор будет напряженым и бесполезным — отчет уже лежал у него на столе, с ним он ознакомился в первую очередь. Прочитал стенограмму и потребовал аудиофайл — видеозаписей психотерапевт не вела, а свои камеры они установить не посчитали нужным. Сегодня утром, вслушиваясь в глухой голос Джона, он пожалел о своей непредусмотрительности. Оставалась только вот эта вот пленка, но и она давала слишком мало.
С кем разговаривал Джон? С миссис Хадсон или сам с собой? Больше в доме в то утро никого не было. Телефонный звонок в это время зафиксирован тоже не был.
Закрыв файл, Майкрофт по внутренней почте переправил его техникам с пометкой "Срочно" и распоряжением распознать по возможности, что говорит единственный попавший в кадр человек.
После этого он переключился на режим реального времени и полюбовался на макушку брата, выглядывавшую из окна соседнего дома. Ну что ж, по крайней мере он не стоял под окнами с цветами и гитарой.
Конечно, можно было его оттуда забрать, хотя это, вполне вероятно, привлекло бы много ненужного внимания, можно было воззвать к его совести, его рациональности, в конце концов. Но Майкрофта не отпускало ощущение, что в жизни брата вот-вот произойдет что-то более важное, чем борьба с одной из крупнейших криминальных организаций Королевства.
За 3 часа до…
Знакомые окна притягивали взгляд, но Шерлок заставлял себя смотреть ниже — туда, где колыхались за стеклом синие занавески в спальне миссис Хадсон. Боковым зрением он видел дверь и отблеск металла на ней — всего три цифры.
Ему не следовало сюда приходить.
Но он знал, что не уйдет.
Его вело шестое чувство.
Предчувствие оказалось сильнее разума.
Он сидел, прикрываясь газеткой, как в старых черно-белых фильмах про шпионов, и даже если на голову ему сейчас начал бы падать самолет — он вряд ли встал бы.
Миссис Хадсон показалась в окне — не выглянула, нет, просто встала рядом и он ее увидел. Он заходил как-то в ее комнату — рядом с окном стоял старый трельяж с кучей стеклянных флаконов и каких-то коробочек. Очевидно, она одевалась.
Шерлок насторожился.
Когда в окне этажом выше мелькнул рукав знакомой куртки — все окончательно стало очевидным.
Ему следовало поторопиться, чтобы оказаться на кладбище раньше них. Сложив газету, он кинул ее в ближайшую урну и взмахнул рукой, подзывая такси.
Майкрофт на секунду отвлекся от бумаг и взглянул на окошко внутренней связи. Расшифровку записи ему еще не прислали. И его не оставляла мысль, что с этим стоило поторопиться.
Гарри сглотнула, облизала сухие губы и проснулась.
В щеку впечаталась клавиатура. Настроение за несколько часов сна успело скатиться со средне паршивого до «Боже, я не переживу этот день!». Голова гудела колоколом. И страшно хотелось пить, но мысль о воде или чае без кофеина вызывала у нее головокружение. Нет, ей нужно было что-то другое.
Распахнув окно, Лестрейд глубоко вдохнул терпкий, жаркий, пахнущий приближающимся вечером воздух любимого города. Похмелье давно прошло — генеральная уборка квартиры всегда была для него лучшим лекарством. Осталась лишь легкая муть да воспоминание о чем-то важном, что случилось вчера. О чем-то, что пряталось не столько в папке, которую принес Джон, сколько в самом факте, что он ее принес. О чем-то, что от Грега пока что ускользало.
Прихватив с кухни пиво, он разлегся прямо на ковре, и почувствовав, как на спину приземлились четыре мягких лапы Заразы, подтянул к себе папку.
Все попытки уговорить саму себя оказались бесполезны.
Как ни старалась Молли избежать этого, она снова оказалась здесь. Перед витриной обувного магазина, на лавочке, с которой открывался отличный вид на пару очаровательных сапожек ручной работы.
Цена не была завышена ни на пенс. Они стоили ровно столько, и было бы преступлением даже мечтать купить их за меньшую сумму.
Молли вздохнула, отпила кофе из картонного стаканчика.
В большом пакете, рядом на скамье, лежали ее сапоги. Мастер починит каблук за полчаса. Она сможет проносить их еще года два. В конце концов, ее старые сапоги тоже были очень хорошими.
Но она хотела эти.
И она не просто так дважды проверила перед выходом из дома, не забыла ли она положить в кошелек банковскую карточку.
Они играли в гляделки с этими сапожками уже второй месяц.
И подспудно она знала, что сегодня без них не уйдет.
Джон, немного потоптавшись у могилы, вернулся к миссис Хадсон, ждущей его неподалеку. Что-то сказал ей, целуя в щеку.
Расстояние слишком большое, Шерлок не услышал даже отголоска звука, все перекрывал непрерывный шум города. Но он примерно мог предположить. Джон явно был намерен прогуляться. После нескольких дней добровольной изоляции, вполне естественно, ему хотелось пройтись.
А Шерлоку следовало поймать первое же такси и выбрать аэропорт. Он знал, что в любом из трех ближайших его уже ждали и документы на фальшивое имя, и набор билетов в любом направлении. Брат наверняка позаботился.
Но сегодняшние рейсы улетят без него.
Следом за Джоном он вышел из парка, не способный оторвать взгляд от светлой макушки и знакомого разворота плеч под старой курткой. Друг шел чуть медленнее, чем в то время, когда они гуляли вдвоем, но вполне целенаправленно. Возможно, он шел на встречу? Или зайти в кино?
Шерлок шел следом, чуть сгорбившись и засунув руки в карманы плаща, и тихо ненавидел себя за спешку, помешавшую ему толком одеться и загримироваться. На это ушло бы минут двадцать, но зато сейчас он мог бы следовать за Джоном почти вплотную.
И не произошло бы того, что произошло.
Джон успел перейти на зеленый свет, а он — нет.
Он остался на краю тротуара, глядя через отгородивший его поток машин на удаляющуюся фигуру. Чувствуя, как что-то натягивается в груди, будто он был физически привязан к Джону невидимой леской, и теперь она напряглась, готовая вот-вот лопнуть, напряглась, выдирая из него такой же невидимый крючок, прочно засевший где-то в районе солнечного сплетения.
Кажется, он забыл выдохнуть…
Джон тем временем успел почти затеряться в толпе, но вдруг вынырнул на самой кромке, около дороги, и взмахнул рукой, подзывая такси.
Молли неспеша потягивала кофе. Решение было принято. Минут через десять она поднимется с лавки и зайдет в магазин.
Последняя папка привлекала внимание своей новизной. И обложка. Это была не стандартная полицейская папка с наклейкой, напечатанной на первом струйном принтере, как некоторые другие, а то и вовсе на печатной машинке, как все остальные в том пакете, что вчера передал ему Джон. Эта была новой. И подписана она была от руки с легким неправильным наклоном — левшой.
Грег открыл папку.
Одно из последних дел Шерлока.
Гарри не помнила, как вышла из дома. Как одевалась и причесывалась. Она не была уверена, что действительно делала это — джинсы точно были вчерашними — она помнила, как отколупывала стразы со шва, разговаривая с братом. А футболка… какая на ней была футболка? Да разве это важно…
Она стояла на пороге ближайшего к дому бара. Кажется, ее здесь и не должно быть, но она ведь ненадолго, верно? Только горло промочить. Ужасно хочется пить.
Майкрофт раздраженно потер ладонью в области желудка. От чертовых японцев у него всегда начиналась изжога. Даже если общение шло по скайпу. Голос, чуть искаженный динамиками, вызывал у него раздражение и желание послать Антею в буфет за пирожными. Говорят, корзиночки с желе и свежими фруктами чудо как хороши. Особенно по субботам.
Вглядываясь в параллельный перевод — все же его японский был недостаточно хорош, чтобы доверять ему в важных переговорах, он не сразу обратил внимание на замигавший в углу экрана восклицательный знак. А прочитав короткое, в два предложения, сообщение, схватился за телефон, нажимая и удерживая кнопку с цифрой два. Быстрый набор номера, секундная пауза и долгие гудки. Мысленно то проклиная брата на все лады, то умоляя его взять трубку, он ждал, чувствуя, как слегка подрагивает рука и сжимается горло.
Такси подскочило почти моментально.
В кармане завибрировал телефон…
Джон сел в машину.
Шерлок не собирался отвечать, он знал, кто и почему звонит…
Такси тронулось, отъезжая.
Он перезвонит сам — через пару минут, когда черные гладкие бока одного из символов Лондона проскользнут мимо, а он постарается убедить себя, что видел сквозь стекло и то и дело загораживающий поток машин родное лицо, и достанет сотовый…
Такси набирало скорость, еще пара секунд — и оно проедет мимо.
Шерлок достанет сотовый, позвонит брату, и скажет, что готов, что он простился, и пусть ему это далось нелегко, но он знал, знал…
У него перехватило дыхание и воздух будто прекратил движение, на долю секунды все будто замерло, прекратив существовать, когда он все же увидел лицо Джона, казалось, смотревшего прямо на него.
… он знал что вернется, потому что ему было куда возвращаться.
Мгновение ушло. Потоки машин снова ринулись навстречу друг другу.
Он отвернулся от дороги и нащупал в кармане по-прежнему вибрировавший телефон — брат сегодня был особенно настойчив, когда…
Визг тормозов.
Глухой удар.
Женский вопль.
«Вызовите скорую!»
Мат на арабском.
Он медленно обернулся, вцепился взглядом в черное такси, то самое черное такси, черное такси, пассажирская дверца которого была сейчас распахнута настежь, черное такси, водитель которого безумными глазами таращился сейчас под колеса грузовика, затормозившего через три полосы от него.
Там уже начинали скапливаться люди.
Они прижимали пальцы ко рту и бормотали «боже, боже».
На негнущихся ногах он подошел ближе… он подошел… он не осознавал, что шел… но вдруг все эти странные люди оказались за его спиной, а он… оказалось, он присел на корточки перед кусочком чего-то, что раньше было частью человека… просто человека… он не мог бы сказать то имя которое принадлежало этому человеку… он не знал, что случилось бы, произнеси он его сейчас хотя бы мысленно…
Небольшой кусочек. Почти плоский. С одной стороны были видны короткие русые волосы, с другой — красно-серая масса. Затылочная часть. Если изучить внимательнее…
Он не почувствовал, как его подхватили за руки, поднимая, просто красный кусочек на сером асфальте стал дальше, и перед глазами поплыло…
Майкрофт уже пару минут не слышал, что именно говорит японец. Слушал, но не слышал, лишь фиксировал краем сознания. Он и к сообщению, что Шерлок найден, накачан снотворным и уложен в кабинете, вот тут, в трех шагах от него, отнесся почти равнодушно.
Он не мог оторвать взгляда от экрана, на котором прокручивал раз за разом один и тот же момент.
Джон подходит к окну.
Джон смотрит на улицу.
Джон говорит: «Плохой день, чтобы умереть. Уж лучше завтра».
Гарри сидела, тупо глядя в стакан. На дне кружились золотистые пчелки.
Бармен, еще пару минут назад обративший внимание на ее странное поведение, немного замешкавшись, все же подошел.
— Что-то не так, мисс?
— Моего брата сбила машина, — отстраненным голосом сказала она.
— Очень жаль. Наверное, пьяный за рулем был?
Женщина глянула на него дико и, соскочив с табурета, влетела за дверь.
Грег продолжал недоуменно смотреть на папку, полностью копирующую то дело, что совсем недавно, какой-то год назад, раскрыл для него Шерлок. Как она затесалась сюда? Возможно совершенно случайно, но как можно было ее перепутать? Он все еще думал об этом, поглаживая пальцами обложку, когда зазвонил телефон.
— У меня выходной, — сказал он сразу четко и однозначно, не давая звонившему возможности заговорить первым. — Никуда не поеду.
Но в следующую секунду вскочил на ноги, не чувствуя, как кот, возмущенно мяукнув, соскочил с его спины, оцарапав ему бок когтями.
Продавец обувного магазинчика, запирая на ночь дверь, увидел на скамейке напротив оставленный кем-то пакет. В нем была пара ношенных, но еще хороших сапог, лишь один каблук оторвался.
Майкрофт перестал прокручивать один фрагмент снова и снова, разрешив программе спокойно доиграть файл. Окна все время были темными и пустыми, лишь изредка по ним проскальзывал свет проезжавших мимо машин. Снова и снова…
Но вдруг что-то насторожило, будто яркая вспышка мелькнула в голове и погасла.
Майкрофт склонился над монитором, вглядываясь в картинку, не веря собственным глазам. Всего лишь в одном месте, всего лишь на несколько секунд камера покачнулась, захватив чуть больше…
Дурман успокоительных подарил странное состояние невесомости, но спать больше не хотелось. Шерлок сел на диване. Огляделся. Кабинет Майкрофта в «Диогене». Хозяин за столом молча и сосредоточенно смотрел в монитор, вцепившись рукой в шевелюру. Почувствовав опустошение, равного которому еще не знал, Шерлок встал и молча вышел.
Майкрофт поднял голову от экрана, не веря своим глазам. Ему требовались подтверждения. Предположение было диким. Но вполне реальным. Но требовало проверки, самой тщательной, ибо ложная надежда будет более разрушительна для его брата, чем горькая истина. Переведя взгляд на диван, он лишь раздраженно вздохнул — Шерлок опять испарился.
Молли сняла простыню.
Сердце колотилось в горле. Она не верила в то, что видела.
Но заставляла себя смотреть.
От тела мало что осталось.
Кое-что пришлось буквально соскребать с асфальта.
Меньше всего были повреждены ноги и левая кисть.
Очевидно, это был очень тяжелый грузовик.
В морге было тихо.
Лишь чьи-то шаги вдалеке.
Она уже готова была вернуть простыню на место, когда кое-что привлекло ее внимание.
Лестрейд вошел в Бартс, пропустив вперед себя женщину с безумными глазами. Никого не замечая, он двигался к моргу. Он знал, что тело там, он знал, что не успокоится, пока не убедится. Ему нужно было. Просто нужно.
Гарри вошла, за прозрачной перегородкой все было белое. Она не видела перед собой ничего, кроме каталки с чем-то. Чем-то, что раньше было человеком…
Шерлок переступил через груду мусора, привычно пронырнул под строительную сетку и замер.
В его комнате кто-то был.
Странно, что он не заметил признаков чужого присутствия раньше.
На надувном матрасе спиной к нему сидел человек.
У человека был знакомый разворот плеч, знакомая спина и знакомый затылок.
Гарри вошла в белое и сказала:
— Это не он, это не может быть он!
— Я думаю, это не он, — сказал одновременно с ней за ее спиной мужской голос.
— Я знаю, — откликнулась женщина в белом халате, поднимая на нее взгляд. — Но я знаю, почему я это знаю. А почему знаете вы?
Человек обернулся.
Шерлок опустился на колени, а потом заполз на матрас.
— Как?
— Что именно «как»? Как я это организовал? Как я узнал, что ты не умер? Как я тебя нашел?
— Все сразу — как? — его мозг терпел значительные перегрузки и грозил вот-вот выключиться, не завершив программы.
Джон растянулся на матрасе, заложив руки за голову. Выглядел он весьма самодовольно.
— Один мой армейский приятель работает сейчас каскадером. Долго объяснять в мелочах, но уехал я с места аварии под днищем машины, что стояла рядом с грузовиком. Там были специальные крепления. Разумеется, и водитель грузовика, и водитель такси, и еще куча народу в курсе, но они будут немы как рыбы — хорошо иметь много друзей. Что касается остального: если хочешь, чтобы тебя считали мертвым — потрудись хотя бы сменить пальто, а для наблюдения за собственными похоронами, если еще раз решишь умереть, выбирай бинокль с линзами, защищенными от света отражения.
— Ты вычислил меня! — неверяще и восхищенно одновременно прошептал Шерлок.
Гарри глубоко вдохнула и выдохнула:
— Он обещал мне, что никогда не погибнет так глупо, никогда не умрет, попав под колеса пьяного водителя. Он клялся мне!
— Он оставил мне папку с делом о компании «Янус», которая помогала людям начать новую жизнь, инсценировав их смерть, — сказал Лестрейд.
— Эта кисть левая, но на ней нет характерных мозолей, какие должны были появиться у левши, и я их хорошо чувствовала вчера, когда Джон осматривал мою ногу. Так что… не знаю, где Джон сейчас, но это точно не он.
Все трое переглянулись, встретились взглядами, кивнули невысказанному, но принятому решению. Эта тайна останется между ними.
Все трое переглянулись, и Майкрофт удовлетворенно кивнул. Пора было возвращаться к японским контрактам. Но он все же закажет себе пару корзиночек на ужин. Право, сегодня был очень беспокойный день. Не самый лучший, чтобы умереть.
Три дня спустя…
К стойке регистрации подкатилась инвалидная коляска, иссохший старик протянул трясущейся рукой свой паспорт. Мужчина, его сопровождавший, среднего роста или чуть ниже, с шикарными пшеничными усами — наверное, сын — протянул руку, пытаясь помочь, но получил лишь гневный взгляд серых, не замутненных катарактой глаз.
— Сам справлюсь, — буркнул старик, забирая проштампованный документ. — Лучше поищи мне пластыри.
— Конечно, пап, — улыбнулся тот и в свою очередь протянул паспорт.
— Как дела, сэр? — заученно улыбнулся служащий.
— О, просто замечательно.
Автор: Syringa aka Day;
Бета: Crazycoyote
Версия: Сериал «Шерлок» (BBC)
Размер: миди, 5 702 слова
Пейринг/Персонажи: Джон Уотсон, Шерлок Холмс, Молли Хупер, Грегори Лестрейд, Майкрофт Холмс, Гарри Уотсон
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: R
Краткое содержание: Даже если ваше тело покоится в морге, это не значит, что никто не спросит вас "Как дела?"
Примечание/Предупреждения: описания раздавленного грузовиком трупа, спойлер!смерть персонажафальшивая смерть персонажа
Для голосования: #. fandom Holmes 2013 - работа "Как дела?"
Посвящается замечательной Филифьонка в ожидании
В 16.48 на пульт службы спасения поступил срочный вызов. Наезд на пешехода. В 17.02 врач скорой помощи констатировал смерть по причине травм, не совместимых с жизнедеятельностью. Для этого ему потребовалось лишь на секунду заглянуть под машину. Он успел перехватить стаканчик кофе, дожидаясь появления полиции, после чего принял следующий вызов.
В 17. 06 констебль, первым прибывший на место происшествия, натянул желтые ленты, огораживая край дороги, и переписал личные данные свидетелей.
Свидетелей было много. Шесть человек своими глазами видели, как мужчина, выскочив из такси, помчался через четыре полосы на противоположную сторону дороги. Две легковушки затормозили в последний момент, но тяжелый грузовик не успел.
— Он… он просто как из-под земли выскочил, — заикался водитель грузовика, держа в трясущихся руках стакан с водой.
Тормозной след подтверждал его слова.
— Он казался нормальным, — таксист пожал плечами. — Мы спокойно ехали, и вдруг он закричал «Остановите!», я притормозил, а он возьми и выскочи… и побежал…
— Почему?
— Откуда ж я знаю.
— Ну как вам показалось?
— По-моему, он кого-то увидел. На той стороне улицы. Увидел… и побежал навстречу.
Для того, чтобы достать труп, пришлось отогнать грузовик в сторону. Сразу стало понятно, что опознание будет непростым.
— Надеюсь, у тебя были с собой документы, приятель, — пробормотал детектив, склоняясь над телом. — Иначе лежать тебе в морге, пока родственники не найдутся.
— А рентген челюсти? — влез молодой констебль.
— Эту челюсть еще собрать нужно… Ага!
— Бумажник?
— Именно. Перепиши данные — и можно его паковать.
В 19.23 уже обмытое тело поместили в камеру морга, повесив бирку «Джон Х. Уотсон, № 18/95» на большой палец ноги.
За 24 часа до...
Молли ужасно спешила, но у нее, как на зло, все валилось из рук, и она все забывала.
Забыла захватить полотенце в душевую, забыла мобильник в раздевалке, заперла ключи от дома в кабинке и пролила кофе, застегивая сапоги. Этот день можно было бы объявить Днем катастроф.
Она волновалась с самого утра, а точнее, со звонка Джона Уотсона, пригласившего ее на ленч.
Они не виделись со дня похорон. Да и там она пряталась за чужими спинами, лишь издали наблюдая, как нервно он мнет пальцы, как запрокидывает голову, не разрешая вытечь жидкости, скапливающейся в уголках глаз.
Ей было ужасно стыдно.
Казалось, все смотрят на нее, все знают и говорят только об одном…
Молли нервно передернула плечами.
И вот теперь Джон хотел поговорить с ней. Но о чем? И как ей себя вести? А что если он догадался?
Промокнув бумажными полотенцами разлитый кофе и выкинув грязный ком в мусорную корзину, она вышла из здания больницы.
Джон ждал в небольшом кафе на углу — они порой пили тут кофе или брали бутерброды с собой, а иногда и просиживали минут сорок, болтая ни о чем и дожидаясь, пока Шерлок вдоволь поиздевается над очередным телом. Нельзя сказать, чтобы они стали такими уж близкими друзьями, однако Джон был ей симпатичен, и она ему, похоже, тоже.
Споткнувшись, Молли неловко наступила на ногу, выронила сумочку и досадливо чертыхнулась — каблук отломился, содержимое сумочки вывалилось на асфальт.
— Разреши я помогу, — уверенная рука помогла ей выпрямиться и осторожно направила к лавочке неподалеку. — Присядь.
— Спасибо, Джон.
— Рад помочь.
Быстро убрав ее вещи в сумку, он протянул ее Молли, а сам сел рядом.
— Как твоя нога?
— Мне кажется, все в порядке…
— Я взгляну?
— Ой, право… не стоит…
Но Джон уже опустился на одно колено и, обхватив рукой голень, расстегнул сапожок и аккуратно стащил. Молли пошевелила пальцами, перебарывая желание спрятать ногу под скамью. Не то чтобы ей было неприятно, но неловкость возрастала: она не заслуживала такого отношения, его внимания, его доброты.
— Похоже, растяжение. Небольшое, но стоит приложить лед.
— Мне почти не больно.
— Это пока ты на нее не наступила.
— Ох, ради бога, Джон, со мной все в порядке.
Так же аккуратно вернув сапожок на место, тот сел рядом и чуть сгорбился, опираясь руками на колени.
— Как твои дела, Молли?
— Пожалуй, я смогу прохромать до кафе…
Джон тихонько рассмеялся, покачав головой.
— Я имел в виду — вообще… Ты неважно выглядишь. Плохо спишь?
Молли пожала плечами.
Это была возможность отшутиться и перевести разговор на что-нибудь другое, узнать, почему Джон решил встретиться после двух недель молчания и как дела у него самого… но она была не уверена в том, что действительно готова его выслушать, выслушать и, поняв, что у него все не так хорошо, как он того заслуживает, не рассказать правду. И неожиданно для себя, она начала говорить о том, как давно не была в отпуске, как сильно устала от своей работы, что сосед справа всю ночь ссорится со своей молодой женой, под окнами тусуются трансвеститы, а она, не в силах уснуть, пересматривает по десятому разу «Реальную любовь» и «Дневник Бриджит Джонс». Молли замолчала только когда совершенно выдохлась и, подняв голову, заметила, что уже зажглись фонари, разрывая желтым светом легкие сумерки. Неуверенно подняв голову, она впервые с начала их встречи решилась встретиться глазами с Джоном. Тот смотрел внимательно и немного печально.
— Я совсем жалкая, верно?
— Совсем нет, это все Хью Грант, на меня он тоже так действует.
Молли невесело усмехнулась. Неожиданно, она почувствовала себя спокойнее, но что было тому причиной, понять не смогла: может то, что она впервые за долгое время вот так кому-то выговорилась, а может лицо ее собеседника, с которого не сходило выражение умиротворения.
Они поболтали еще немного, а потом еще чуть-чуть, пока наконец Джон не поднялся, сказав, что поймает ей такси.
Уже садясь в машину, Молли решилась задать вопрос, что крутился весь вечер у нее на языке:
— А у тебя как дела, Джон?
Но тот лишь тихо хмыкнул, наклонившись поцеловал ее в щеку сухими губами и захлопнул дверцу машины.
Этой ночью она уснула быстро — Бриджит даже не успела в очередной раз начать «новую жизнь».
За стеной было тихо, под окном тоже.
Ей снился невнятный белый туман и лишь под утро — умиротворенное лицо Джона, которое она закрывала краем белой простыни.
За 15 часов до…
Гул в баре обычно нарастал ближе к трем, пока же было относительно тихо, но это ненадолго: последний рабочий день, народ спешил оторваться.
Лестрейд сидел у барной стойки в самом дальнем от входа углу — здесь было темнее, тише и свободные леди не спешили напрашиваться на компанию и коктейль. В принципе, точно так же он мог набираться и дома, но здесь был знакомый бармен, который знал его норму и мог, если что, присмотреть за ключами от машины.
Возможно, алкоголь был не самым лучшим способом расслабиться, но Лестрейд чувствовал, что нервы на пределе. Вчера на месте преступления он сцепился с Андерсоном, проворонившим улику, а в ответ на фразу Донован «Какой бешеный Холмс вас покусал?» усомнился в ее компетенции и обмолвился о влиянии личных отношений на работу. Остыв немного, он признал перед самим собой, что был неправ. Будь это другие люди и другие обстоятельства, он бы тут же извинился и загладил свою вину посиделками с пивом, однако на этот раз его совесть молчала и предпринимать что-либо по восстановлению мостов он не хотел.
Отныне — исключительно рабочие отношения и никаких личных привязанностей.
На соседний стул кто-то приземлился, случайно задев Лестрейда локтем и обдав запахом тяжелых духов и женских сигарет. Знакомый голос попросил пинту пива. Лестрейд слегка скосил глаза.
— Джон?
— Грег, — тот приветственно поднял бокал и отпил пива.
— Ты пахнешь так, будто только что вырвался из публичного дома.
— Я два часа просидел в баре с шестью довольно агрессивно заигрывающими трансвеститами.
— И как?
— Ушел без потерь, хотя один из них был очень даже симпатичным.
Понимающе хмыкнув, Лестрейд привлек внимание бармена и указал на свой стакан. Еще два пальца — и ему, пожалуй, хватит.
— А здесь ты какими судьбами?
— Тебя искал.
Лестрейд подозрительно прищурился: про этот бар он никому не говорил, предпочитая встречаться с коллегами в том, что ближе к работе. Джон пожал плечами и улыбнулся немного печально:
— Между Ярдом и твоей квартирой около десятка подобных заведений, но твоя машина была припаркована лишь у одного.
— Зачем искал?
— У меня для тебя подарок… в некотором роде.
— Но сегодня не мой день рождения.
— Тебе понравится, — хмыкнул Джон, доставая из наплечной сумки большой пластиковый конверт. — А нет, сначала это. — И он достал из кармана знакомую Лестрейду книжечку.
— Мое удостоверение!
— Там в конверте еще штук пять, все разной давности, — пожал плечами Джон и добродушно усмехнулся: — Ты что, раньше усы носил?
— Вот паршивец, — помотал головой инспектор, пряча удостоверение.
— Да ладно, его можно понять — это весьма полезная штука.
— Что ты успел натворить? — подозрительно прищурился Лестрейд.
— Ничего криминального: успокоил одного мужика и его жену-истеричку, которые мешали всем соседям спать.
— Тоже дело, — не мог не согласиться инспектор, вспоминая о своих прежних соседях. — А что там еще интересного?
— А, это старые дела, что я спер из хранилища Скотланд-Ярда, когда вы нас пригласили на рождественскую вечеринку.
— Это когда вы взломали кабинет Андерсона и Шерлок затеял с ним драку?
— Это был отвлекающий маневр.
— А что за дела? — отодвинув бокал, Лестрейд положил перед собою папку и попытался разобрать хоть что-то на обложке, но было слишком темно.
— В основном — восьмидесятых и девяностых годов. Ничего нового.
— У убийств нет срока давности. И вы их раскрыли?
— Шерлок раскрыл — это ему был подарок.
— На Рождество?
— Угу.
— Очень романтично.
— Мы не пара, — автоматически буркнул Джон и тут же рассмеялся, прикрыв глаза рукой. — Прости, привычка.
Они немного помолчали, отпивая каждый из своего стакана. Лестрейд замялся — столько воспоминаний пробудила их встреча, столько эмоций, которые он старался подавить, столько невысказанного… Слова рвались с губ, но инспектор понимал, что слишком пьян, чтобы обсуждать это сейчас, чтобы что-то обещать и давать ложные надежды… надо встретиться с Джоном еще раз и все обговорить подробно… надо взять у него официальные показания… надо… но это все потом… единственное, что мог сказать он сейчас…
— Я постараюсь все исправить, Джон…
— Я знаю, Грег, я тоже… все нормально, — на несколько секунд замолчав, он оживился и с улыбкой сменил тему: — А как в этом году сыграла команда Столичной полиции? Неужели пожарники снова сделали вас?
Грег закивал, вспоминая тот матч, и их разговор плавно скатился на спорт и предстоящую Олимпиаду.
Уже под утро, чувствуя, как слегка покачивается под ним диван, Грег подумал, что так и не спросил, как же дела у самого Джона.
За 12 часов до…
У Гарри была удивительно трезвая пятница. Во многом это объяснялось тем, что в квартире уже вторую неделю не было ни капли спиртного. Именно две недели назад она вернулась из клиники, совершив очередную попытку начать новую жизнь. Без алкоголя.
За это время случилось многое, но фактически — ничего. Жизнь стала на удивление пустой: ей рекомендовали избегать тех мест, где искушение может стать больше силы воли, поэтому ни друзья, ни развлечения не могли скрасить ей это чертовски сухое время.
Статья не писалась. Слова вылетали из головы, не успевая в ней сформироваться, плоские, бесчувственные, бесполезные.
Она даже не помнила, о чем писала. Что-то о пчелах. Или о меде. Или об экологии.
Черт, о чем она должна писать?
Редактор на этой неделе уже звонила раза три, но сегодня мобильник молчал. Возможно, она просто отчаялась.
Гарри взглянула на сотовый. Нет, это батарейка села.
Подключив Нокиа на зарядку, она снова уселась к ноутбуку. В левой руке категорически чего-то не хватало. Запотевшего стекла с прохладной темной жидкостью, пощипывающей язык, скатывающейся нежно по горлу при каждом глотке.
Черт.
Сотовый, включенный на виброрежим, замигал, сдвигаясь по столу. Приглядевшись, Гарри все же взяла трубку:
— Ну что?
— Дай угадаю — я как всегда не вовремя.
Это была их семейная шутка. Брат никогда не звонил к месту. Даже когда служил в Афганистане и дозванивался хорошо если раз в месяц, он и тогда умудрялся попадать некстати.
— Да нет, все нормально, — отодвинувшись чуть дальше, она закинула ноги на стол, отпихнув пяткой ноутбук.
— Я так и думал, что тебе лучше звонить ближе к утру. Все нормальные люди спят, зато для тебя — подходящее время, — тихо усмехнулся в трубку Джон, а Гарри, чертыхнувшись, взглянула на часы: время приближалось к четырем утра. Она только сейчас поняла, как устала, устала, почти ничего не делая, потому что с полудня была занята только одним — сидела за ноутбуком и выдавливала из себя слова, запрещая себе вставать и выходить из квартиры. Она прикрыла глаза и представила, как почти на другом конце Лондона вот так же прикрыл глаза ее брат, тоже не желая смотреть на время, но по своим причинам, представила, как он сидит на диване в пустой квартире, в которой она никогда не была.
Кто бы мог подумать, что в детстве они были действительно дружны. Так дружны, что Гарри могла забыть позвонить маме или отцу, но брату — никогда, а Джон однажды бросил девушку, которая ей не понравилась… или, наоборот, понравилась слишком сильно.
Кажется, он о чем-то спросил.
— Что? — переспросила Гарри, прижимая к уху вспотевшую трубку.
— У тебя все нормально? — повторил Джон слегка встревожено.
— Я еще держусь, если ты об этом.
— Сколько по шкале?
— Противно, но терпимо.
— Хорошо, ты уверена, что не хочешь… ну я не знаю… поговорить о чем-нибудь?
— Хочу, — согласилась Гарри, — но для этого есть дипломированный психотерапевт и Группа анонимных алкоголиков, — она давно уже поняла, что обсуждение проблем с близкими хорошо только в том случае, если проблемы не длятся годами. В других — они разрушительны, потому что никто не захочет двенадцать лет подряд слушать о том, как тебе плохо и почему тебя тянет выпить. Даже если это самый любимый и самый близкий тебе человек. Особенно самый любимый и самый близкий.
— Какие у тебя планы?
— На выходные?
— На выходные и… вообще.
— Пишу про мед. И экологию. И всякую другую фигню.
— Здорово.
— Нет, не очень, — усмехнулась Гарри «детскому» сленгу брата.
— Ладно. Ну… не буду тебе мешать.
Она пожала плечами, забыв, что он ее не может видеть.
— Пока, — сказал он.
— Пока, — автоматически откликнулась она, и уже готова была нажать на отбой, когда вдруг вспомнила: — Погоди, а как твои дела?
Но брат уже успел отключиться.
За 10 часов до…
Утро неохотно занималось над городом, будто пожар в закрытой комнате без доступа кислорода.
Сидя на бетонной основе окна, Шерлок курил, сбрасывая пепел вниз.
Эту стройку заморозили пару месяцев назад, и с тех пор здесь успели побывать стритрейсеры, вольные художники и бомжи.
Шерлок смог просочиться и занять верхние этажи, не потревожив местную фауну.
Ему здесь понравилось: серый бетон стен — ничего лишнего, десять вариантов отхода и два десятка видеокамер на улицах, к управлению которыми он уже успел подключиться. Захватить его здесь смогло бы только вооруженное подразделение, но брат обещал никого не посылать.
Ему немного было нужно — ноутбук, надувной матрас да сигареты, заменившие пластырь, кофе и череп.
Майкрофт только морщился, принюхиваясь к его одежде. Но молчал.
Шерлок сам не понимал, почему застрял в городе. По сути, ему тут нечего было делать. Начинать следовало с портов, через которые приходили наркотики, контрабанда и оружие, с ячейки в цюрихском банке, с гениального математика, уже десять лет скрывающегося в Колумбии. Да и много с чего еще. Сеть раскинулась широко, подобно мифической Гидре, и пусть голова ее уже обратилась в пепел в лондонском крематории, сама она и не думала умирать.
Шерлок бросил окурок вниз и запрокинул голову, выдыхая последнюю затяжку в прохладный воздух.
Ему следовало уехать. Причем не завтра, не сегодня и даже не вчера. Он должен был сделать это гораздо раньше — не дожидаясь опознания и похорон.
Но что-то тянуло в районе груди, не пускало.
Он сам для себя находил отговорки.
Он наблюдал за собственными похоронами в бинокль с сильным усилением, он смог рассмотреть новые морщинки вокруг Джоновых глаз, но этого было недостаточно.
Он должен увидеть его.
Лично.
Близко.
Сначала он хотел пробраться на Бейкер-стрит ночью, и просто… просто посмотреть, но оказалось, что Джон спит очень плохо, может среди ночи проснуться и начать бродить, перебирая вещи или равнодушно сидеть, глядя на темный экран ноутбука. Шерлок не видел напрямую, но тень на занавесках не оставляла возможности для сомнений.
Дальше ему пришла гениальная идея с переодеванием — но Джон узнал бы его под любой личиной. Не мог не узнать.
Оставалась всего одна возможность — отследить его на улице, где можно было бы затеряться в толпе. Но Джон пережидал атаку журналистов, плотно запершись на Бейкер-стрит, и почти никуда не выходил оттуда, не считая посещений психолога и дня его, Шерлока, похорон.
Разум зацепился за эту идею.
Шерлок знал, что друг еще не раз навестит его могилу: он, может быть, и не относился к людям сверхсентиментальным, но был человеком эмоциональным, и Шерлок слышал его голос тогда, на крыше, хоть его разум и был занят четко проработанным планом спасения. И он понимал, что пытаясь пережить горе, сказать недосказанное и выразить непереносимое, Джон еще не однажды посетит его могилу. Хотя бы просто для того, чтобы взглянуть на мраморное надгробие и еще раз прочитать надпись на нем.
Шерлок невесело хмыкнул, кутаясь в пальто.
Джон хотел увидеть его, он хотел увидеть Джона.
Их желания часто были схожи.
Возможно, именно это делало их настолько родственными душами, делало их незаменимыми друг для друга.
«Если я хочу вернуться, я должен уйти, — сказал себе Шерлок и пересел на матрас, открывая ноутбук. — Я просто взгляну на него последний раз и все. Вот только когда он будет — этот последний раз?»
Камеры, настроенные на окна квартиры 221б по Бейкер-стрит, фиксировали не так много, как хотелось бы — лишь некоторые движения и перемещения в квартире: задернутые шторы гостиной не облегчали наблюдения. А вот комната Джона просматривалась на треть.
Шерлок за эти недели успел изучить его расписание — не то чтобы оно отличалось разнообразием. Он много спал, непривычно много. Вставал не раньше двенадцати. Пил кофе, шатался по квартире, что-то печатал на ноуте, серфил в интернете — Шерлок видел объем входящего трафика, но проследить загрузку не позволяла его собственная программа защиты. На обед он спускался к миссис Хадсон, чья кухня просматривалась просто превосходно. Ел мало, говорил короткими отрывистыми фразами.
Залив кипятком порошок, гордо носящий название «кофе», Шерлок в ускоренном режиме включил промотку вчерашних записей — он не видел Джона уже двенадцать часов и его не отпускало ощущение, что он мог что-то пропустить. Но у Майкрофта были свои причины не давать ему прямого доступа к камерам и только пересылать файлы дважды в день. Возможно, он опасался, что Шерлок просто перестанет отходить от ноутбука. Возможно, он не так уж заблуждался.
При первых же кадрах он насторожился, а через полминуты вскочил с гневным вскриком — после обеда, немного посидев в интернете, Джон оделся и вышел из дома.
— Проклятье!
Он упустил прекрасную возможность. Чертов Майкрофт и его чертовы правила!
Но куда и зачем выходил Джон?
Камеры поймали лишь черный бампер такси.
Это невозможно.
Это невыносимо.
Ему придется выйти в город.
И проследить за всем самому.
Решительно сбросив звонок замигавшего телефона — захотеть с ним поговорить сейчас мог только один человек — он захлопнул ноутбук и, спрятав его на всякий случай под строительным мусором в углу, направился к пожарной лестнице.
За 6 часов до…
Рассержено выдохнув, Майкрофт в который раз услышал «Аппарат абонента отключен или…» и отложил телефон. Найти Шерлока, когда он не хотел быть найденным, сложно, но возможно, а вот заставить его прислушаться к здравому смыслу — почти нереально.
Он понимал, почему брат остался в городе, он видел эту странную и нелогичную привязанность, что не давала ему отбросить все лишнее и заняться, наконец, тем, ради чего он и затеял весь этот спектакль. Но Шерлок медлил и тянул время, не утруждаясь даже придумать какую-нибудь отговорку.
В определенной степени он вполне его понимал, Майкрофт и сам не был лишен некоторых привязанностей и расположенностей, но то, что творил Шерлок, было безумием, чистым и яростным. Неким протестом против того, что ждало его впереди. Это Майкрофт тоже понимал, хотя привычка хвататься за прошлое все же не была свойственна его брату. Но что-то держало его.
Майкрофт увидел, как качнулись занавески на Бейкер-стрит, и замедлил проигрывание файла. Хотя стекло заливал водой вчерашний дождь, но сомнений не было: лицо принадлежало Джону. Майкрофт приблизил изображение, вглядываясь. Выражение лица угадывалось с трудом. Не разгневанное, не расстроенное, а какое-то... пустое. Он что-то произнес, но вода размывала, скрадывала. Возможно, это и не имело значения, но Майкрофт знал, что будет дальше: Джон оденется, поймает такси и поедет к своему психотерапевту, у которой не был уже очень давно. Разговор будет напряженым и бесполезным — отчет уже лежал у него на столе, с ним он ознакомился в первую очередь. Прочитал стенограмму и потребовал аудиофайл — видеозаписей психотерапевт не вела, а свои камеры они установить не посчитали нужным. Сегодня утром, вслушиваясь в глухой голос Джона, он пожалел о своей непредусмотрительности. Оставалась только вот эта вот пленка, но и она давала слишком мало.
С кем разговаривал Джон? С миссис Хадсон или сам с собой? Больше в доме в то утро никого не было. Телефонный звонок в это время зафиксирован тоже не был.
Закрыв файл, Майкрофт по внутренней почте переправил его техникам с пометкой "Срочно" и распоряжением распознать по возможности, что говорит единственный попавший в кадр человек.
После этого он переключился на режим реального времени и полюбовался на макушку брата, выглядывавшую из окна соседнего дома. Ну что ж, по крайней мере он не стоял под окнами с цветами и гитарой.
Конечно, можно было его оттуда забрать, хотя это, вполне вероятно, привлекло бы много ненужного внимания, можно было воззвать к его совести, его рациональности, в конце концов. Но Майкрофта не отпускало ощущение, что в жизни брата вот-вот произойдет что-то более важное, чем борьба с одной из крупнейших криминальных организаций Королевства.
За 3 часа до…
Знакомые окна притягивали взгляд, но Шерлок заставлял себя смотреть ниже — туда, где колыхались за стеклом синие занавески в спальне миссис Хадсон. Боковым зрением он видел дверь и отблеск металла на ней — всего три цифры.
Ему не следовало сюда приходить.
Но он знал, что не уйдет.
Его вело шестое чувство.
Предчувствие оказалось сильнее разума.
Он сидел, прикрываясь газеткой, как в старых черно-белых фильмах про шпионов, и даже если на голову ему сейчас начал бы падать самолет — он вряд ли встал бы.
Миссис Хадсон показалась в окне — не выглянула, нет, просто встала рядом и он ее увидел. Он заходил как-то в ее комнату — рядом с окном стоял старый трельяж с кучей стеклянных флаконов и каких-то коробочек. Очевидно, она одевалась.
Шерлок насторожился.
Когда в окне этажом выше мелькнул рукав знакомой куртки — все окончательно стало очевидным.
Ему следовало поторопиться, чтобы оказаться на кладбище раньше них. Сложив газету, он кинул ее в ближайшую урну и взмахнул рукой, подзывая такси.
Майкрофт на секунду отвлекся от бумаг и взглянул на окошко внутренней связи. Расшифровку записи ему еще не прислали. И его не оставляла мысль, что с этим стоило поторопиться.
Гарри сглотнула, облизала сухие губы и проснулась.
В щеку впечаталась клавиатура. Настроение за несколько часов сна успело скатиться со средне паршивого до «Боже, я не переживу этот день!». Голова гудела колоколом. И страшно хотелось пить, но мысль о воде или чае без кофеина вызывала у нее головокружение. Нет, ей нужно было что-то другое.
Распахнув окно, Лестрейд глубоко вдохнул терпкий, жаркий, пахнущий приближающимся вечером воздух любимого города. Похмелье давно прошло — генеральная уборка квартиры всегда была для него лучшим лекарством. Осталась лишь легкая муть да воспоминание о чем-то важном, что случилось вчера. О чем-то, что пряталось не столько в папке, которую принес Джон, сколько в самом факте, что он ее принес. О чем-то, что от Грега пока что ускользало.
Прихватив с кухни пиво, он разлегся прямо на ковре, и почувствовав, как на спину приземлились четыре мягких лапы Заразы, подтянул к себе папку.
Все попытки уговорить саму себя оказались бесполезны.
Как ни старалась Молли избежать этого, она снова оказалась здесь. Перед витриной обувного магазина, на лавочке, с которой открывался отличный вид на пару очаровательных сапожек ручной работы.
Цена не была завышена ни на пенс. Они стоили ровно столько, и было бы преступлением даже мечтать купить их за меньшую сумму.
Молли вздохнула, отпила кофе из картонного стаканчика.
В большом пакете, рядом на скамье, лежали ее сапоги. Мастер починит каблук за полчаса. Она сможет проносить их еще года два. В конце концов, ее старые сапоги тоже были очень хорошими.
Но она хотела эти.
И она не просто так дважды проверила перед выходом из дома, не забыла ли она положить в кошелек банковскую карточку.
Они играли в гляделки с этими сапожками уже второй месяц.
И подспудно она знала, что сегодня без них не уйдет.
Джон, немного потоптавшись у могилы, вернулся к миссис Хадсон, ждущей его неподалеку. Что-то сказал ей, целуя в щеку.
Расстояние слишком большое, Шерлок не услышал даже отголоска звука, все перекрывал непрерывный шум города. Но он примерно мог предположить. Джон явно был намерен прогуляться. После нескольких дней добровольной изоляции, вполне естественно, ему хотелось пройтись.
А Шерлоку следовало поймать первое же такси и выбрать аэропорт. Он знал, что в любом из трех ближайших его уже ждали и документы на фальшивое имя, и набор билетов в любом направлении. Брат наверняка позаботился.
Но сегодняшние рейсы улетят без него.
Следом за Джоном он вышел из парка, не способный оторвать взгляд от светлой макушки и знакомого разворота плеч под старой курткой. Друг шел чуть медленнее, чем в то время, когда они гуляли вдвоем, но вполне целенаправленно. Возможно, он шел на встречу? Или зайти в кино?
Шерлок шел следом, чуть сгорбившись и засунув руки в карманы плаща, и тихо ненавидел себя за спешку, помешавшую ему толком одеться и загримироваться. На это ушло бы минут двадцать, но зато сейчас он мог бы следовать за Джоном почти вплотную.
И не произошло бы того, что произошло.
Джон успел перейти на зеленый свет, а он — нет.
Он остался на краю тротуара, глядя через отгородивший его поток машин на удаляющуюся фигуру. Чувствуя, как что-то натягивается в груди, будто он был физически привязан к Джону невидимой леской, и теперь она напряглась, готовая вот-вот лопнуть, напряглась, выдирая из него такой же невидимый крючок, прочно засевший где-то в районе солнечного сплетения.
Кажется, он забыл выдохнуть…
Джон тем временем успел почти затеряться в толпе, но вдруг вынырнул на самой кромке, около дороги, и взмахнул рукой, подзывая такси.
Молли неспеша потягивала кофе. Решение было принято. Минут через десять она поднимется с лавки и зайдет в магазин.
Последняя папка привлекала внимание своей новизной. И обложка. Это была не стандартная полицейская папка с наклейкой, напечатанной на первом струйном принтере, как некоторые другие, а то и вовсе на печатной машинке, как все остальные в том пакете, что вчера передал ему Джон. Эта была новой. И подписана она была от руки с легким неправильным наклоном — левшой.
Грег открыл папку.
Одно из последних дел Шерлока.
Гарри не помнила, как вышла из дома. Как одевалась и причесывалась. Она не была уверена, что действительно делала это — джинсы точно были вчерашними — она помнила, как отколупывала стразы со шва, разговаривая с братом. А футболка… какая на ней была футболка? Да разве это важно…
Она стояла на пороге ближайшего к дому бара. Кажется, ее здесь и не должно быть, но она ведь ненадолго, верно? Только горло промочить. Ужасно хочется пить.
Майкрофт раздраженно потер ладонью в области желудка. От чертовых японцев у него всегда начиналась изжога. Даже если общение шло по скайпу. Голос, чуть искаженный динамиками, вызывал у него раздражение и желание послать Антею в буфет за пирожными. Говорят, корзиночки с желе и свежими фруктами чудо как хороши. Особенно по субботам.
Вглядываясь в параллельный перевод — все же его японский был недостаточно хорош, чтобы доверять ему в важных переговорах, он не сразу обратил внимание на замигавший в углу экрана восклицательный знак. А прочитав короткое, в два предложения, сообщение, схватился за телефон, нажимая и удерживая кнопку с цифрой два. Быстрый набор номера, секундная пауза и долгие гудки. Мысленно то проклиная брата на все лады, то умоляя его взять трубку, он ждал, чувствуя, как слегка подрагивает рука и сжимается горло.
Такси подскочило почти моментально.
В кармане завибрировал телефон…
Джон сел в машину.
Шерлок не собирался отвечать, он знал, кто и почему звонит…
Такси тронулось, отъезжая.
Он перезвонит сам — через пару минут, когда черные гладкие бока одного из символов Лондона проскользнут мимо, а он постарается убедить себя, что видел сквозь стекло и то и дело загораживающий поток машин родное лицо, и достанет сотовый…
Такси набирало скорость, еще пара секунд — и оно проедет мимо.
Шерлок достанет сотовый, позвонит брату, и скажет, что готов, что он простился, и пусть ему это далось нелегко, но он знал, знал…
У него перехватило дыхание и воздух будто прекратил движение, на долю секунды все будто замерло, прекратив существовать, когда он все же увидел лицо Джона, казалось, смотревшего прямо на него.
… он знал что вернется, потому что ему было куда возвращаться.
Мгновение ушло. Потоки машин снова ринулись навстречу друг другу.
Он отвернулся от дороги и нащупал в кармане по-прежнему вибрировавший телефон — брат сегодня был особенно настойчив, когда…
Визг тормозов.
Глухой удар.
Женский вопль.
«Вызовите скорую!»
Мат на арабском.
Он медленно обернулся, вцепился взглядом в черное такси, то самое черное такси, черное такси, пассажирская дверца которого была сейчас распахнута настежь, черное такси, водитель которого безумными глазами таращился сейчас под колеса грузовика, затормозившего через три полосы от него.
Там уже начинали скапливаться люди.
Они прижимали пальцы ко рту и бормотали «боже, боже».
На негнущихся ногах он подошел ближе… он подошел… он не осознавал, что шел… но вдруг все эти странные люди оказались за его спиной, а он… оказалось, он присел на корточки перед кусочком чего-то, что раньше было частью человека… просто человека… он не мог бы сказать то имя которое принадлежало этому человеку… он не знал, что случилось бы, произнеси он его сейчас хотя бы мысленно…
Небольшой кусочек. Почти плоский. С одной стороны были видны короткие русые волосы, с другой — красно-серая масса. Затылочная часть. Если изучить внимательнее…
Он не почувствовал, как его подхватили за руки, поднимая, просто красный кусочек на сером асфальте стал дальше, и перед глазами поплыло…
Майкрофт уже пару минут не слышал, что именно говорит японец. Слушал, но не слышал, лишь фиксировал краем сознания. Он и к сообщению, что Шерлок найден, накачан снотворным и уложен в кабинете, вот тут, в трех шагах от него, отнесся почти равнодушно.
Он не мог оторвать взгляда от экрана, на котором прокручивал раз за разом один и тот же момент.
Джон подходит к окну.
Джон смотрит на улицу.
Джон говорит: «Плохой день, чтобы умереть. Уж лучше завтра».
Гарри сидела, тупо глядя в стакан. На дне кружились золотистые пчелки.
Бармен, еще пару минут назад обративший внимание на ее странное поведение, немного замешкавшись, все же подошел.
— Что-то не так, мисс?
— Моего брата сбила машина, — отстраненным голосом сказала она.
— Очень жаль. Наверное, пьяный за рулем был?
Женщина глянула на него дико и, соскочив с табурета, влетела за дверь.
Грег продолжал недоуменно смотреть на папку, полностью копирующую то дело, что совсем недавно, какой-то год назад, раскрыл для него Шерлок. Как она затесалась сюда? Возможно совершенно случайно, но как можно было ее перепутать? Он все еще думал об этом, поглаживая пальцами обложку, когда зазвонил телефон.
— У меня выходной, — сказал он сразу четко и однозначно, не давая звонившему возможности заговорить первым. — Никуда не поеду.
Но в следующую секунду вскочил на ноги, не чувствуя, как кот, возмущенно мяукнув, соскочил с его спины, оцарапав ему бок когтями.
Продавец обувного магазинчика, запирая на ночь дверь, увидел на скамейке напротив оставленный кем-то пакет. В нем была пара ношенных, но еще хороших сапог, лишь один каблук оторвался.
Майкрофт перестал прокручивать один фрагмент снова и снова, разрешив программе спокойно доиграть файл. Окна все время были темными и пустыми, лишь изредка по ним проскальзывал свет проезжавших мимо машин. Снова и снова…
Но вдруг что-то насторожило, будто яркая вспышка мелькнула в голове и погасла.
Майкрофт склонился над монитором, вглядываясь в картинку, не веря собственным глазам. Всего лишь в одном месте, всего лишь на несколько секунд камера покачнулась, захватив чуть больше…
Дурман успокоительных подарил странное состояние невесомости, но спать больше не хотелось. Шерлок сел на диване. Огляделся. Кабинет Майкрофта в «Диогене». Хозяин за столом молча и сосредоточенно смотрел в монитор, вцепившись рукой в шевелюру. Почувствовав опустошение, равного которому еще не знал, Шерлок встал и молча вышел.
Майкрофт поднял голову от экрана, не веря своим глазам. Ему требовались подтверждения. Предположение было диким. Но вполне реальным. Но требовало проверки, самой тщательной, ибо ложная надежда будет более разрушительна для его брата, чем горькая истина. Переведя взгляд на диван, он лишь раздраженно вздохнул — Шерлок опять испарился.
Молли сняла простыню.
Сердце колотилось в горле. Она не верила в то, что видела.
Но заставляла себя смотреть.
От тела мало что осталось.
Кое-что пришлось буквально соскребать с асфальта.
Меньше всего были повреждены ноги и левая кисть.
Очевидно, это был очень тяжелый грузовик.
В морге было тихо.
Лишь чьи-то шаги вдалеке.
Она уже готова была вернуть простыню на место, когда кое-что привлекло ее внимание.
Лестрейд вошел в Бартс, пропустив вперед себя женщину с безумными глазами. Никого не замечая, он двигался к моргу. Он знал, что тело там, он знал, что не успокоится, пока не убедится. Ему нужно было. Просто нужно.
Гарри вошла, за прозрачной перегородкой все было белое. Она не видела перед собой ничего, кроме каталки с чем-то. Чем-то, что раньше было человеком…
Шерлок переступил через груду мусора, привычно пронырнул под строительную сетку и замер.
В его комнате кто-то был.
Странно, что он не заметил признаков чужого присутствия раньше.
На надувном матрасе спиной к нему сидел человек.
У человека был знакомый разворот плеч, знакомая спина и знакомый затылок.
Гарри вошла в белое и сказала:
— Это не он, это не может быть он!
— Я думаю, это не он, — сказал одновременно с ней за ее спиной мужской голос.
— Я знаю, — откликнулась женщина в белом халате, поднимая на нее взгляд. — Но я знаю, почему я это знаю. А почему знаете вы?
Человек обернулся.
Шерлок опустился на колени, а потом заполз на матрас.
— Как?
— Что именно «как»? Как я это организовал? Как я узнал, что ты не умер? Как я тебя нашел?
— Все сразу — как? — его мозг терпел значительные перегрузки и грозил вот-вот выключиться, не завершив программы.
Джон растянулся на матрасе, заложив руки за голову. Выглядел он весьма самодовольно.
— Один мой армейский приятель работает сейчас каскадером. Долго объяснять в мелочах, но уехал я с места аварии под днищем машины, что стояла рядом с грузовиком. Там были специальные крепления. Разумеется, и водитель грузовика, и водитель такси, и еще куча народу в курсе, но они будут немы как рыбы — хорошо иметь много друзей. Что касается остального: если хочешь, чтобы тебя считали мертвым — потрудись хотя бы сменить пальто, а для наблюдения за собственными похоронами, если еще раз решишь умереть, выбирай бинокль с линзами, защищенными от света отражения.
— Ты вычислил меня! — неверяще и восхищенно одновременно прошептал Шерлок.
Гарри глубоко вдохнула и выдохнула:
— Он обещал мне, что никогда не погибнет так глупо, никогда не умрет, попав под колеса пьяного водителя. Он клялся мне!
— Он оставил мне папку с делом о компании «Янус», которая помогала людям начать новую жизнь, инсценировав их смерть, — сказал Лестрейд.
— Эта кисть левая, но на ней нет характерных мозолей, какие должны были появиться у левши, и я их хорошо чувствовала вчера, когда Джон осматривал мою ногу. Так что… не знаю, где Джон сейчас, но это точно не он.
Все трое переглянулись, встретились взглядами, кивнули невысказанному, но принятому решению. Эта тайна останется между ними.
Все трое переглянулись, и Майкрофт удовлетворенно кивнул. Пора было возвращаться к японским контрактам. Но он все же закажет себе пару корзиночек на ужин. Право, сегодня был очень беспокойный день. Не самый лучший, чтобы умереть.
Три дня спустя…
К стойке регистрации подкатилась инвалидная коляска, иссохший старик протянул трясущейся рукой свой паспорт. Мужчина, его сопровождавший, среднего роста или чуть ниже, с шикарными пшеничными усами — наверное, сын — протянул руку, пытаясь помочь, но получил лишь гневный взгляд серых, не замутненных катарактой глаз.
— Сам справлюсь, — буркнул старик, забирая проштампованный документ. — Лучше поищи мне пластыри.
— Конечно, пап, — улыбнулся тот и в свою очередь протянул паспорт.
— Как дела, сэр? — заученно улыбнулся служащий.
— О, просто замечательно.
@темы: шерлок ввс, фанфикшен, ФБ-2013
-
-
03.11.2013 в 06:44-
-
05.11.2013 в 10:18-
-
05.11.2013 в 10:30-
-
05.11.2013 в 14:46-
-
06.11.2013 в 04:23-
-
03.02.2014 в 08:44Филифьонка в ожидании,
hot sands, благодарю))
dark_seven, ну если почти что сердечный приступ, значит я все написала правильно))
Halfi Morton, спасибо за отзыв )
Некто в свитере и с пистолетом,
-
-
07.02.2014 в 16:19