Дедлайн как образ жизни
читать дальше
*************
Запись в блоге:
День, как кроличья нора, тянулся бесконечно.
Событий, произошедших за последние двадцать четыре часа, хватило бы и на три дня, но мне, как всегда, везет.
*************
– Так ты со мной? – нетерпеливо повторил Шерлок, уже стаскивая с Джона плед.
– Еще чего! – фыркнул тот, вцепившись в другой конец. – Ночь на дворе!
– Ну пожааалуйста! Я не хочу идти один!
– Разумеется, ты никуда не пойдешь один, ты вообще никуда не пойдешь! Не дальше собственной кровати, по крайней мере!
– Нет, пойду! Сам!
– Я тебя не пущу.
– А я сбегу!
– А я поймаю и отлуплю.
– Не отлупишь, – пожал плечами Шерлок, присел на край кровати и заканючил: – Ну, пожалуйста! Я же умру от любопытства, если не узнаю, что они там из школы украли! Пойдем!
– Украли? – высунул нос из-под пледа Джон.
– Ну да!
– Из школы?
– А я про что!
– Тебе не кажется более правильным позвонить в полицию, и пусть они сами разбираются?
– Нет, кто мне поверит? В лучшем случае, они вышлют патруль, тот подъедет, посветит фонариком в окна, и убедившись, что все тихо, уедет. Да еще и решат, что я просто своей «любимой» школе насолить хотел.
– И что ты предлагаешь?
– Надо взять с собой фотоаппарат. У нас будут доказательства. И пистолет. Это может быть опасно.
Мысленно застонав, Джон скинул плед.
– Такси? Метро? – нетерпеливо подпрыгивал рядом Шерлок, дожидаясь пока Джон натянет кроссовки.
– Как насчет пробежаться? – Джону внезапно захотелось проверить, а полностью ли нога вернулась к прежней подвижности и гибкости, и вновь испытать то ощущение свободы, которое может дать только ветер, бьющий в лицо. Тем более что, вообще-то, сама школа находилась не так уж далеко. Это неделю назад пешком ему пришлось бы добираться туда дольше часа. Но со здоровой ногой это было делом двадцати минут. – Как ты, готов?
Шерлок похлопал себя по карманам:
– Телефон, фонарик, веревка, фотик.
– Зачем веревка?
– А вдруг вязать придется?
– Кого?
– Преступника! Или спускаться с крыши?
– Я тебе что, Индиана Джонс?
– Ты круче. Побежали?
Они выскочили за порог, оставив на зеркале в прихожей записку:
«М!
Мы ушли на преступление.
Не звони, будем в засаде…»
Мегаполисы никогда не спят, но в их районе было относительно тихо. Редкие прохожие да кошки, шарахающиеся из-под ног. Шерлок бежал впереди, время от времени оборачиваясь и бросая через плечо лукавую улыбку. Шарф развевался за спиной, кудри трепал ветер, и чувствовал себя ребенок явно в своей стихии. Джон следовал за ним – прохладный, но еще не морозный воздух врывался в легкие, пробуждал и заставлял радоваться жизни.
Кирпичные стены школы показались непозволительно быстро.
В два счета перелетев через невысокую ограду, Шерлок шмыгнул в ближайшие кусты. Шепотом проклиная ее острые наконечники, Джон последовал за ним и уверенно придержал за рукав приготовившегося к следующему броску сына.
– А теперь, мистер Бонд, самое время обсудить план дальнейших действий. А также, откуда у тебя эта информация.
– У нас нет времени!
– О, уверен, у нас его достаточно. Особенно для того, чтоб развернуться и пойти домой.
– Какой же ты упрямый!
Джон только тихо хмыкнул.
– О, ну ладно. Позавчера, когда ты пошел к директору, а я – к мистеру Крамеру, я случайно услышал, как под лестницей шепчутся двое.
– Случайно?
– Ну, возможно, мне стало любопытно, и я подошел поближе. Серьезно, если хочешь, чтобы что-то осталось в тайне – говори об этом громко, это привлечет гораздо меньше внимания. Эти двое шептались. Одного я узнал – парень из старших классов, ничего особенного, но вот второй… он стоял в тени и почти не говорил, но кое-что было понятно: он не из нашей школы, у него легкий ирландский акцент, и он на несколько лет младше этого старшеклассника, но отдает ему приказы. И это было очень и очень странно. Ему лет двенадцать, а ни один шестнадцатилетний амбал не будет слушаться кого-то, настолько младше.
– Понятно, и ты увидел в нем этакого capo di tutti capi*. В двенадцатилетнем ребенке.
– Не смейся, это действительно было чертовски странно. И он сказал, что какое-то «дело» встало, потому что сломалось оборудование.
– И ты решил, что они его решат украсть из школы?
– Я проследил за амбалом на следующий день.
– А ты не должен был быть на занятиях?
– Я увидел из окна, как он беседует с одним парнем…
– И учитель отпустил тебя с урока?
– Ну, он слегка отвлекся на одну девчонку, и я прошмыгнул в кладовку, где хранится всякая всячина для занятий, а оттуда – на лестницу черного хода.
– Очень своевременно.
– Да, пожалуй.
– Хотелось бы мне знать, как поучаствовали в этом твои муравьи…
– Хм-м… Не важно. Короче, они подкупили охранника, чтоб тот оставил приоткрытым окно на первом этаже в правом крыле. Далее поднимутся на второй, им нужно как раз в кабинет биологии – то ли у них отмычки есть, то ли не я один научился делать слепки. И это очень удачно, потому что нам не придется сторожить их здесь, как…
– …как двум идиотам, пытающимся скрыться за давно облетевшими голыми ветками…
– Верно.
– Мы тем самым черным ходом пройдем наверх и затаимся в кладовой, так?
– И сфотографируем их оттуда! Но надо поторопиться: они договорились на два, а сейчас уже без четверти! – прошептал Шерлок, вставая в полный рост.
– Стой! Куда рванул?
– Мы не успеем!
– Успеем. Сначала приготовь ключи – они в руке у тебя быть должны, не хватало только перед дверью стоять, по карманам шаря. И вот, надень.
Шерлок недоуменно заморгал:
– Что это?
– Шапка. Это такой головной убор!
– Я знаю, что такое шапка, но это мало похоже на шапку!
– Ну извини, что первым под руку попалось. Натягивай. А то твои вихры любой ученик за сто метров узнает. Давай быстрей, и не ворчи!
Взволнованное бегом сердце успокаивалось. Успокаивалось постепенно и вдумчиво, не само по себе, но намеренно – как происходило всегда перед серьезными операциями, независимо от того, что было у него в руках – инструменты или оружие. Он не волновался ни под пулями, ни под противный ровный писк кардиомонитора. Он просто не мог позволить себе такой роскоши, как паника и страх. Естественные человеческие реакции, насильственно вытравленные многими хирургами и военнослужащими, а уж военными врачами – всегда.
Вот и сейчас. Джон сколько угодно мог говорить себе, что это смешно, да и попросту глупо – приравнивать охоту за мелким хулиганьем к чему-то, что было с ним там. Но поделать ничего не мог – тело само вспомнило прежние движения, рефлексы, состояния. От нового Джона Ватсона, главы семейства, осталась разве что голова, и мысленно он пинал себя за любопытство и любовь к приключениям: если их здесь застукают – им не поздоровится.
Фонарики без дела лежали в руке – Шерлок в темноте, слабо рассеиваемой желтым светом фонарей, видел как кошка, да и Джон не жаловался. Добежать, пригнуться, юркнуть. Ключ с первой попытки легко вошел в замок и повернулся с легким щелчком. Шерлок приглашающее распахнул дверь, пропуская его вперед.
– Из тебя выйдет неплохой домушник, – хмыкнул Джон.
– Я подумаю над твоим предложением, – откликнулся шепотом тот. – Второй этаж.
– Я помню.
Замок в двери кладовой поддался с той же легкостью, и они зашли в небольшую комнату – пыльную, заставленную какими-то ящиками под самый поток.
– Ею пользуются все, – шепнул ему на ухо сын. – Тут просто прорва ужасно интересных вещей, но мне никак не удается нормально все рассмотреть. Там ящики нового преподавателя биологии, это – какие-то жидкости от химика и неудачные модели – от физика. Главное – ничего не опрокинуть. Грохоту будет…
Джон аккуратно продвигался к дальней стене с дверью, выходящей, очевидно, в класс биологии. Если Шерлок все расслышал верно, то уже через пару минут юные преступники залезут через окно, а через шесть-семь будут здесь.
– Открывай дверь. Где фотоаппарат? – Джон присел на корточки перед приоткрытой, буквально на несколько сантиметров дверью, надеясь, что этого хватит, чтобы поймать в объектив лица школьных грабителей. – Не сопи мне в ухо!
– Я тоже посмотреть хочу!
– Обойдешься. Тише. Идут.
Минут пять потребовалось двум темным фигурам, чтобы отсоединить от учительского стола несколько штуковин, среди которых Джон различил центрифугу и электронный микроскоп. Но время для удачного кадра все никак не попадалось: то один наклонится, то второй, то оба спинами повернутся. Джона это начинало раздражать, а Шерлок так и вовсе уже выходил из себя. Наконец, подходящий кадр подвернулся, и Джон нажал на кнопку.
Яркая вспышка полыхнула, ударив по привыкшим к темноте глазам. Шерлок, отшатнувшись очень резко, задел локтем какие-то коробки, и они начали валиться как карточный домик. Откуда-то сверху свалилось что-то круглое и, треснув Шерлока по голове, откатилось в сторону, а резкий химический запах начал забиваться в легкие.
– Вот, черт, – ошеломленно выдохнул Джон. – Шерлок, руку, руку давай, и побежали!
Забрав что-то с пола, тот решительно схватил его за запястье и, перепрыгивая через поваленные коробки, устремился к двери. Пора было выбираться отсюда.
____________
* capo di tutti capi (итал.) – «Босс боссов» – фраза, используемая сицилийской и американской мафией, для обозначения босса самой влиятельной мафиозной семьи.
На их улице свет горел всего лишь в двух окнах: в соседнем доме, где жила молодая семья с маленьким ребенком, и в их, на кухне. Шерлок переглянулся с Джоном и поудобнее перехватил свою ношу. Не надо быть провидцами, чтобы догадаться, что сейчас их ждет нагоняй. Откладывать его не было смысла, и потому они, войдя и скинув обувь, сразу прошли туда. Кафельно-пластиковое пространство кухни сейчас напоминало сцену какого-нибудь фильма про шпионов, вроде бондианы. Яркий круг света, чашка кофе для усталого героя, и сам герой в синей шелковой пижаме вместо любимой хлопчатобумажной в серую полоску. Джон вынужден был признать, что талант к драматургии у старшего в крови.
Они с Шерлоком вместе остановились на краю света и, глядя на Майкрофта слегка виноватыми глазами, хором протянули:
– Э-э-э…
– Это все, что вы можете сказать по данному вопросу? – уточнил Майкрофт и изящным движением кисти подбросил записку. Та крутанулась в воздухе и приземлилась перед ними.
– Да в тебе гибнет великий драматург, – фыркнул Шерлок, щелчком отправляя бумажку обратно брату. – Кто бы мог подумать…
– В тебе, очевидно, тоже, – покосившись на него, скривил губы Майкрофт. – С каких это пор ты крадешь экспонаты из подсобки?
– Это не экспонат, это мой новый друг! – заявил тот и дунул внутрь черепа, поднимая облачко пыли. – Он буквально свалился мне на голову.
– Это поэтому ты забыл выключить вспышку у фотоаппарата?
– А ты откуда знаешь? О, нет, молчи – камеры…
– Информация с них поступает на компьютер охранника, а тот круглосуточно качает порно, хотя по инструкции не должен включать интернет. Но кто сейчас следует правилам, верно?
– Никто не следует, – согласился Джон. Он уже рылся по шкафчикам, доставая кружки, ложки, банки с кофе и какао. – Особенно, своим собственным. Ты почему не спишь, Майкрофт? Мы не настолько сильно шумели, чтобы тебя разбудить.
Тот устало потер лицо руками и откинулся на спинку стула.
– Я не стал засыпать. Потому что… э-э-э… ну, в общем, там спит Грег.
– В твоей спальне?
– В моей кровати.
– А я-то было решил, что чужие кроссовки в прихожей мне померещились, – приподнял брови Джон и потянулся за вскипевшим чайником.
– И это все, что ты хочешь узнать? – недоуменно пробормотал Майкрофт, косясь на младшего брата.
– Ну, будь что поинтереснее, ты не сидел бы сейчас на кухне в гордом одиночестве. Кстати, что произошло?
– Когда он уходил, уже было довольно поздно, и я попросил его сообщить, как доберется. Он позвонил, мы разговорились, а его отец случайно услышал. Не много, но достаточно, чтобы сделать правильные выводы. Они разругались, Грег хлопнул дверью и вернулся сюда.
– Я где-то так и представлял. Надеюсь, его родители в курсе, что он у нас?
– Я позвонил его матери. Мы мило побеседовали. Она не против его ночевки здесь.
– Да неужели?
– Ну, возможно, она почему-то решила, что у нас есть спальня для гостей, – хитро прищурился Майкрофт.
– Но мы-то знаем, что ее нет, отсюда вопрос: почему ты не сопишь рядом с ним, пуская слюни на его подушку?
Майкрофт скривился, залпом допил явно остывший кофе, передергиваясь от отвращения, но промолчал.
– Что, какие-то проблемы? – Поставив кружку с какао перед Шерлоком, Джон отобрал у него новую игрушку и четко сказал: – Пей и спать, живо!
Тот, конечно, покривлялся для порядку, но кружку взял. Майкрофт, глянув на брата, лишь вздохнул завистливо: ему бы его проблемы.
– Я и так выглядел вчера перед Грегом просто по-дурацки. В твоих старых вещах, весь мокрый и в пене, да еще пытался этого вот со шкафа стащить. Да он просто в ступор впал, когда вошел и это все увидел!
– Он честно пытался не заржать, – хмыкнул Шерлок.
– А потом эта пытка плюшками!
– Ты выглядел так, будто у тебя зуб болит.
– Не хватало еще захрапеть при нем или начать пускать слюни на подушку! – проигнорировал младшего Майкрофт. – Тем более, что я…
– …не можешь контролировать все, когда спишь, – хмыкнул Джон. – Ладно сегодня, но как ты собираешься с кем-то жить, если боишься предстать перед ним в глупом положении? И кстати, где плюшки? Или вы все на ужин умяли?
– Оставалась парочка, но я ждал вас часа два…
– Домашняя выпечка, – понимающе кивнул Шерлок, – ты просто не смог устоять. Кстати, а откуда они взялись?
– Плюшки? О, это Джон подвергся атакам женской незамужней части персонала госпиталя.
– Что?
– Помнишь, он написал в блоге, что не плохо бы подыскать нам маму? Похоже, они восприняли эти слова как прямое указание к действию. Полагаю, сдоба – это только начало, и к нам скоро придут знакомиться. Ты уже готов произвести впечатление на потенциальную родительницу?
– Не пугай его, Майкрофт, он и так бледноват. Шерлок, допивай какао, и спать, хоть часа три перехватишь.
– Я не хочу какао, я так пойду.
Шерлок сполз с табуретки, прихватив свою находку. Он был немного бледен и непривычно вял, но Джон списал это на усталость.
– Не самый умный твой поступок, – дипломатично заметил Майкрофт, услышав, как за Шерлоком захлопнулась дверь в ванную.
– Я знаю. Но он и один мог сбежать, верно? Однако разбудил меня. Это стоит поощрять, как думаешь?
– Наверное, ты прав, но тогда тебе придется забыть о покое.
– Да я уже давно не помню, что это такое, – улыбнулся Джон. – Само понятие вычеркнуто из обращения.
– А ты как думал, – рассмеялся Майкрофт. – С Холмсами связался, как-никак.
– Надо Грега предупредить, он, бедный, еще не понимает, во что впутывается.
– Даже и не думай, пускай сюрприз будет.
Они рассмеялись, но Джон вдруг резко замолчал, насторожившись:
– Ты слышал?
– Нет, что?
Но тот уже несся по лестнице. Майкрофт не успел вскочить, как сверху раздался его взволнованный голос:
– Вызывай скорую!! Отравление!
Размалеванные граффити стены старого гаража прикрывал кустарник, тянувшийся к ним провод прятался в переплетенье веток. Само место выглядело совершенно заброшенным, и даже крепкий амбарный замок на двери гаража казался насквозь проржавевшим. Тропинка, ведущая к остову сгоревшего дома, а от него – к гаражу, давно бы заросла бурьяном, если б не несколько мальчишек, протоптавших ее от ближайшей школы. Кто-то думал, что они там перекидываются в картишки, кто-то – что курят травку, другие – что просто отлынивают от домашних обязанностей, но никто из взрослых не был любопытен настолько, чтобы пойти проверить, а школьники предпочитали в ту сторону даже и не смотреть. Говорят, двое старшеклассников хотели залезть в тот гараж в прошлом году, но накануне их сбила машина.
Сейчас в этом гараже, изнутри больше похожем на бункер, находился лишь один подросток, хотя еще с полчаса назад здесь было довольно суетно. Но, получив желаемое, больше он в их обществе не нуждался, впереди маячила более привлекательная цель. Подключив добытое в школе оборудование, он осторожно придвинул к себе чашку Петри и небольшой тюбик мази.
Игра началась.
Память иногда сильнее разума. Джон точно знал, что причин для беспокойства нет, но снова оказавшись в роли «родственника пациента» испытал намного большую тревогу, чем ожидал, хотя с самого начала все шло вполне удачно.
Увидев бледного, в холодной испарине Шерлока, захлебывающегося рвотой на кафельном полу, он сначала заорал что-то Майкрофту и только потом, поднимая на руки легкое тело, подумал «Школа, подсобка, что-то уронили, сильный запах… отсроченная реакция…». Неотложка приехала за пару минут, ребята оказались знакомыми по его ночным дежурствам и сами предложили отвезти их в его же больницу. Из приемного отделения уже более-менее оправившегося Шерлока перевели в токсикологию и, велев Джону ждать и не путаться под ногами, увезли на обмывание, хотя яд почти наверняка попал в организм через дыхательные пути, но лучше было перестраховаться.
В ожидании момента, когда ему, наконец, вернут сына, Джон метался по палате, то и дело раздвигая жалюзи и оглядывая коридор. Он позвонил Майкрофту и попросил, приняв все меры предосторожности, осмотреть те вещи Шерлока, в которых он «сидел в засаде» – кроссовки, куртку. И уже начал сходить с ума от беспокойства, сам себя накручивая, когда в коридоре снова раздался тихий скрип каталки, и он снова увидел Шерлока – в дурацкой больничной рубашке, уже не такого бледного и спокойно спящего.
Медсестра помогла устроить его на койке, закрепив запястье, подключила капельницу и ушла.
С того момента прошло часа три, и Джон то и дело ненадолго отрубался, откинувшись в кресле, но не разрешал себе засыпать. Он знал, что надо просто перетерпеть это самое темное и тяжелое время перед рассветом, ведь толком вздремнуть не получится все равно. Стряхнув с себя очередную полудрему, Джон решил раздобыть себе кофе, а заодно наведаться в хирургическое – глянуть, как там «его» пациенты. Задача усложнялась еще и тем, что столкнуться с кем-нибудь из знакомых он хотел еще меньше, чем прошлым вечером. Ему совсем не улыбалось объяснять, что он делал в чужом отделении, да еще и не в свою смену. Он просто хотел стаканчик кофе. Не так уж много для такого длинного дня, который и начаться-то, толком не успел.
До хирургического он добрался спокойно. Скопировал на флешку записи операций, убедился, что «его» больных перевели в отделение интенсивной терапии в состоянии вполне удовлетворительном. Особенно учитывая, в каком их привезла скорая. В интенсивное соваться не имело смысла, и Джон уже развернулся, направляясь обратно, когда наткнулся на знакомый взгляд.
– Похоже, мы просто обязаны выпить вместе кофе, – устало улыбнулся глава хирургического отделения. Мистер Шумен славился тем, что категорически отказывался от обязательного слова «доктор» в обращении к нему, говоря, что какой же из него доктор, если за письменным столом он проводит больше времени, чем за хирургическим. Джону было, что на это возразить, но еще Шумен славился потрясающим упрямством.
– Я как раз об этом думал, – признался он, прикидывая, где видел ближайший автомат.
– Новый поток ординатуры выпил весь приличный кофе в этом здании. И даже в той кафешке, что через дорогу, остался только растворимый. Но у меня в кабинете есть кофеварка, и я давно искал возможность приватно с вами поболтать.
– Ну что ж, тогда ведите.
– Я считал, что вы уехали сразу после операций.
– М-м, я вернулся. Обстоятельства…
– Да, бывает… – закивал понимающе Шумен. – Кстати, я просмотрел видео. Для того, кто не оперировал столько лет, это очень и очень хорошо.
– Спасибо.
– Я вас не хвалю, так что и благодарить не стоит. Я просто констатирую факт. Вы не терапевт. Взять хотя бы ваши записи. Конечно, терапевты славятся отвратительными почерками, но ваш настолько ужасен, что переплюнет любой.
– Веский аргумент, – усмехнулся Джон.
– Вы – хирург.
– Так написано в моем дипломе, но еще несколько суток назад моей левой нельзя было доверить и чистку картошки.
– Но сейчас она не дрожит.
– Да, уже пару дней.
– И вы без трости.
– Опять куда-то задевал, – пожал плечами Джон.
– И я знаю, что один ваш старый преподаватель и мой давний друг, наш общий коллега, говорил вам, что я ищу себе замену. Наука, доктор Ватсон, меня слишком давно ждет моя истинная страсть.
– Но почему я? У нас много талантливых, давно практикующих хирургов…
– Потому что главе отделения не обязательно надо быть талантливым хирургом, но необходимо быть ответственным и честным человеком. Он не только составляет график дежурств и консультирует коллег, но еще, например, участвует в комиссии по трансплантации, и его слово – одно из самых веских. Это тяжелая ноша, но я уверен, вы потянете.
– Осторожнее, мистер Шумен, я могу отнестись к вашим словам, как прямому предложению.
– Я настаиваю на этом! Так что проходите терапию, поступайте на курсы повышения и восстанавливайте лицензию. Я не собираюсь вас торопить, но вы должны знать – мы уже обсуждали вашу кандидатуру с главврачом, и это кресло будет ждать вас.
– Вот, черт, – выдохнул Джон, беря со стола горячую чашку. – А кофеварка наследуется вместе с ним?
Он думал об этом предложении, пока возвращался в токсикологическое отделение. Думал, сворачивая в боковые коридоры в попытке избежать коллег. Думал, открывая двери знакомой палаты. И только обнаружив, что ни в кровати, ни в туалете Шерлока нет, он выкинул из головы все лишнее. На данный момент у него возник вопрос поважнее – где его сын?
Госпиталь – огромная махина из стекла и бетона. Шесть этажей, три крыла. Старое здание неоднократно ремонтировалось, расширялось, надстраивалось и сейчас представляло собой скорее муравейник, со сложной системой лифтов и переходов и сотней подсобных помещений. Найти здесь того, кто не желает быть найденным – практически невозможно. Поиск может занять весь рабочий день и окончиться ничем. Единственное, на что рассчитывал Джон: охранники на выходах не выпустят ребенка в одной больничной рубашке, да и Шерлок слишком любопытен, чтобы уйти, не обследовав все, а значит, рано или поздно он его найдет.
Начать, пожалуй, следовало с тех помещений, что были уже Шерлоку пусть немного, но знакомы: нижние этажи – хирургическое отделение, педиатрическое, терапевтическое, лаборатории, неотложка, морг. В хирургии Джон бы его заметил. В лаборатории без идентификационной карты не пробраться. Возможно, Шерлок проснулся, обнаружил, что остался один, и решил найти его, Джона? Тогда начать лучше с собственного кабинета. Несколько наивно, но ничем не хуже любого другого варианта.
Взъерошив волосы, Джон направился к лифтам.
Нельзя сказать, что он особенно разволновался или рассердился. Младший сын имел нескончаемый запас вредных привычек и пропадал далеко не в первой. Он умудрялся «потеряться» в зоопарке, в магазине, в автобусе, с легкостью Дэвида Копперфильда исчезал из запертой кабинки туалета или кресла стоматолога. Однажды это произошло в кинотеатре: в начале сеанса Джон держал в руке ладошку Шерлока, но когда по экрану поползли титры и зажегся свет, увидел рядом с собой совершенно незнакомого ребенка, которого все также продолжал держать за руку, и при этом понятия не имел, как и когда произошла подмена.
Так что госпиталь – не самый плохой вариант.
Но у его кабинета беглеца, разумеется, не было.
Подумав немного, Джон сделал то, что и любой разумный человек на его месте. Он достал телефон и наябедничал Майкрофту.
Через пару минут ноутбук в его кабинете уже был включен, пароли введены, и старший сын лазил по системе госпиталя, подключаясь к пункту охраны, а через него к видеокамерам.
– Почему только в коридорах и кафе? – возмущался он в наушнике хенд-фри. – А в палатах? В приемных? В подсобных помещениях?
– А неприкосновенность частной жизни? – хмыкнул в ответ Джон. – Ты видишь его?
– Сейчас нет, но я просматриваю назад. Мой ноут не тянет программу идентификации лиц, а жаль, было бы проще.
– Я не сильно тебя отвлекаю?
– Нет, я рубашку глажу. Вчера не успел. Грег еще спит, и я ему почти завидую – столько было шума и суеты, а ему хоть бы хны… Стоп! Буквально за пару минут до твоего возвращения, Шерлок вышел из палаты, и…
– И?..
– Лифт, третий этаж.
– Педиатрическое. Что он там забыл?
– Он вошел в кабинет заведующей.
– Но ее рабочий день еще не начался!
– А скрепке с поста медсестры все равно.
– Он что, взломал ее кабинет? – возмущенно ахнул Джон.
– Это риторический вопрос? Шерлок оттуда еще не выходил, так что если поторопишься, успеешь его перехватить. А мне пора заняться блинчиками.
– Возьми ноут на кухню! – Лифт двигался возмутительно медленно, сколько бы Джон ни давил на кнопку вызова.
– Ну нет, я буду отвлекаться, и они наверняка подгорят.
– Майкрофт, без тебя я его ни за что не найду. А если твои блинчики будут идеальными, поданными с идеальным кофе к идеально накрытому столу…
– Угу… – подтвердил Майкрофт.
– …то Грегори убежит от тебя, сверкая пятками.
– Хм…
– Так и будет, уверяю тебя!
– Ладно, убедил. Я беру ноут на кухню, только, чур, под руку не лезть.
Разумеется, пока Джон добирался до кабинета заведующей педиатрическим отделением, Шерлок успел оттуда улизнуть. Аккуратно закрыв за собой дверь все той же скрепкой.
– Он прошел у тебя за спиной. Буквально только что. На сколько выставить температуру?
– Направо или налево?
– Направо, и свернул в коридор. Температура?
– Я всегда пеку на максимуме. Это выход на лестничную площадку. Вверх или вниз?
– Погоди, я переворачиваю… почему они липнут?
– Много положил яиц?
– Нет.
– Мало положил?
– Ты вообще когда-нибудь готовил блинчики?
– Да! Из порошкового теста. Его просто надо было разбавить водой… Где Шерлок?
– Вестибюль. Разговаривает с кудрявой медсестрой.
– Черт! – Похоже, разговора с коллегой было не избежать.
– Поторопись…
– Они уходят?
– Пока нет, но я слышу, как скрипят половицы. Грег проснулся, и скоро я отключусь…
Ступеньки замелькали под ногами так быстро, будто бежал Джон вниз по эскалатору навстречу движению. В детстве он частенько так баловался в супермаркетах, и ему неизменно влетало от мамы. Потому что подобное поведение не могло не привести к катастрофе.
На площадке, вписываясь в поворот, он действительно не заметил, как распахнулась дверь и мелькнула форма медсестры. В воздух взлетели папки, бланки и банка с леденцами.
– Проклятье!
– Доктор Ватсон?
– Мисс Улыбка?
– Что, простите?
– Это все ваша улыбка, – выкрутился Джон, поднимая папки. – Она просто сбивает с ног!
– О, – смущенно заморгала она. – А что вы здесь делаете? Ваш рабочий день еще не начался.
– Да, я знаю, мой сын немного приболел, – пробормотал Джон, гадая, как бы так посмотреть на ее бейджик, чтобы при этом девушка не подумала, что он пялится на ее грудь. Невольно ему вспомнилась одна из коллег и ее привычка цеплять бейджик за задний карман джинсов.
– Ох, я вам очень сочувствую…
– Ничего страшного. Полагаю, все гораздо лучше, чем мне казалось еще несколько часов назад, учитывая, что он уже весьма резво бегает по зданию. Кстати, вы не видели лохматого тинэйджера в больничной рубашке?
– Нет… А вы уверены, что его нет в палате? Знаете, подростки ужасно стесняются этих рубашек с завязками на спине, когда… э-э-э… сзади все видно…
– Увы, Шерлок к ним не относится. Думаю, он и в Букингемский дворец не постесняется голышом отправиться. – Леденцы, шурша оберткой, ускользали из пальцев, и вот они уже вдвоем ползают по площадке, пытаясь собрать их обратно в пузатую пластиковую банку.
– Ой, а мне бы хотелось с ним познакомиться, – пожала девушка плечами, да так удачно, что Джон сумел, наконец, разглядеть ее имя.
– Некоторым желаниям лучше никогда не осуществляться, Молли.
– Вот уж действительно, – поддакнули сверху, – но тут уж ничего не поделаешь.
Шерлок стоял над ними, уперев руки в боки, в нелепой больничной рубашке, еще более лохматый, чем обычно.
– Молли, мой сын, Шерлок. А это Молли Хупер, мы работаем вместе.
– Приятно познакомиться, Шерлок. Джон так много…
– Я мог бы сказать, что и мне приятно, но Джон нас учит никогда при нем не врать.
– А еще я учил тебя быть вежливым.
– Бесполезное занятие.
– О да, это очевидно…
– Простите, – прервала их Мисс Улыбка по имени Молли, – но мне и вправду пора.
В момент собрав с пола оставшееся, Шерлок впихнул все это в руки растерявшейся девушки. Та легонько кивнула своему коллеге, смущенно улыбнулась его пасынку и зацокала каблучками вверх по лестнице. Проводив ее взглядом и услышав, как наверху хлопнула дверь, Джон молча обернулся к непоседе, полагая, что гнева и вопроса в его глазах вполне достаточно. Но Шерлок лишь плечами пожал:
– Она тебе не подходит.
– Что ты имеешь в виду?
– То, что сказал – она не подходит тебе. Слишком простая. Слишком заурядная. Стеснительная и наверняка любит котят.
– Это просто ужасно! – съерничал Джон и нащупал в складках ткани детскую ладошку. Иногда ему ужасно хотелось, чтобы они с Шерлоком срослись наподобие сиамских близнецов где-нибудь в районе запястий. А иногда ему казалось, что это уже произошло. – Тогда мне следует уделить больше внимания кому-нибудь не столь робкому, верно?
– Ты имеешь в виду мисс Адлер? Вот уж нет! Она слишком умна и хладнокровна, а педиатрическое отделение – это просто прикрытие. Все в ее кабинете говорит об этом. Один умный и хладнокровный – это еще нормально, двое – почти невыносимо, но трое… Нет, этой мисс не место среди нас.
– Ты и себя относишь к умным и хладнокровным? – иронично хмыкнул Джон.
– Я умный, ты – хладнокровный, и если воспринимать нас как одно целое – то да. И кстати, она не сама пекла ту шарлотку – в ее мусорной корзине реклама соседней пекарни. Так что у нас остается мисс с плюшками. И не смотри на меня так, я не подразумевал ее фигуру. Но нам она все равно не подходит – у нее роман с адвокатом: я видел, как они вместе выходят из подсобки, слишком встрепанные, чтобы просто заниматься поисками стетоскопа.
– Ты невыносим, – рассмеялся Джон, стараясь погасить зародившиеся было внутри него подозрения. – А что ты вообще в вестибюле делал?
– Тебя искал! – невинно заморгал Шерлок, но Джон ему не поверил. Ни на грош.
Торговаться с тем, кто не уступает тебе в уме, а может быть, скоро начнет и превосходить, сложно, но возможно. Торговаться с Шерлоком – все равно что идти по минному полю. В итоге, им все же удалось договориться о перемирии. Шерлок пообещал вести себя идеально вплоть до выписки из госпиталя, а Джон, со своей стороны, должен был убедить медсестру принести ему что-нибудь интересное из больничной библиотеки, доставить что-нибудь съедобное из китайского ресторанчика, позаботиться о том, чтобы сына выписали в худшем случае завтра, а лучше – сегодня, прямо сейчас, и, в последних, во время обеденного перерыва провести Шерлока в лаборатории, а еще лучше – в морг. И как бы Джона не ужасала вся неправильность этой сделки, ему позарез были необходимы спокойные часы, чтобы он смог не только поработать, но и съездить домой. Ему нужно было переодеться, собрать свои вещи, прихватить кое-какие Шерлоковы, но самое главное – заглянуть под ванну.
Чтобы перестать мучиться дурацкой идеей и убедиться, что его сын все же не на столько идиот.
Или все же на столько.
Джон смотрел на бутылочку с прозрачной жидкостью в своей ладони, раз за разом перечитывал надписи «Осторожно! Токсично!» и «Беречь от детей!» и не понимал, что ему, черт возьми, теперь делать и как ему реагировать.
Обеденный перерыв наступил непозволительно быстро. Джон толком и обдумать ничего не успел, а уже пришло время выполнять свои обещания.
По справедливости надо заметить, что Шерлок условий не нарушал: сидел в палате, изредка бросался смсками и читал одну за другой старые книги, вытащенные из стопки их столь же потрепанных товарок. С некоторым удивлением Джон обнаружил в этой стопке Габорио, Честертона и По. Знакомые названия привлекли его внимание, подняв волну теплых воспоминаний. Сколько часов он провел, следуя по пятам за великими детективами, расследуя вместе с ними запутанные дела, участвуя в погонях, обличая виновных.
– Ты уже познакомился с Дюпеном? И как?
– Ничего особенного.
– Ничего особенного? Но он великолепный исследователь…
– А по-моему, этот твой Дюпен – очень недалекий малый. Этот прием – сбивать с мыслей собеседника какой-нибудь фразой «к случаю» после пятнадцатиминутного молчания, право же, очень дешевый показной трюк. У него, несомненно, были кое-какие аналитические способности, но его никак нельзя назвать феноменом, каким, по-видимому, считал его По.
– А ты прочитал Габорио? Как, по-твоему, Лекок – настоящий сыщик?
Шерлок иронически хмыкнул.
– Лекок – жалкий сопляк, – сердито сказал он. – У него только и есть, что энергия. От этой книги меня просто тошнит. Подумаешь, какая проблема – установить личность преступника, уже посаженного в тюрьму! Я бы это сделал за двадцать четыре часа, имея те же ресурсы – к черту Интернет. А Лекок копается почти полгода. По этой книге можно учить сыщиков, как не надо работать.
Джон отошел к окну и повернулся к Шерлоку спиной, рассеянно глядя на уличную суету. Пусть сын умен, но, боже, эта самоуверенность его однажды обязательно погубит.
– Теперь уже не бывает ни настоящих преступлений, ни настоящих преступников, – ворчливо продолжал тот. – Меня вынудили прослушать последний выпуск новостей, – он кивнул на телевизор возле поста медсестры, прекрасно видимый с его места сквозь открытую дверь. – Мошенничество, махинации на бирже и пьяные за рулем. Скучно. Хочешь не хочешь, а позавидуешь тому же отцу Брауну, у него хотя бы был свой личный гениальный преступник!
– Хватит ныть! – обернулся Джон. – Может быть, и тебе на Рождество подарят парочку. Не на это, так на следующее. А теперь поднимайся – мой обеденный перерыв не бесконечен.
Лаборатория поразила Шерлока до самых глубин души.
Один из лаборантов, молодой парень, светящийся энтузиазмом, такой же лохматый, как Шерлок, и даже в похожей рубашке, согласился пожертвовать своим свободным временем, чтобы все им показать. Джон придерживал крутящуюся спинку офисного стула, пока Шерлок взбирался на него, чтобы заглянуть в микроскоп, или центрифугу, или холодильник. Он даже было начал мечтать, что однажды все же увидит, как младшего Холмса награждают Нобелевской за какое-нибудь эпохальное открытие, но нога предупреждающе заныла, и он тут же перестал.
Обратно они возвращались в тишине. Шерлок действительно был впечатлен и даже на время замолчал. Джон, несмотря на свой богатый опыт и не однажды виденную смерть, всегда затихал в полуподвальных помещениях больниц – здесь, по давней традиции, располагался морг. И самый короткий путь из лаборатории к лифту как раз проходил мимо.
Пару раз им пришлось прижаться к стене, пропуская каталки с черными мешками. Первую Шерлок спокойно пережидал, задумчиво барабаня пальцами по подбородку, но вторая привлекла его внимание:
– А это что?
– Где?
– На каталке, на нижней полке.
– Вещи умершего. По-видимому, он погиб, будучи раздетым, в спортзале, например, или, гм, в массажном салоне. В таких случаях вещи забирают, чтобы иметь возможность исследовать, если возникнет какое-нибудь подозрение, ставящее под сомнение естественность причин смерти, а потом их отдают родственникам.
– Только одежду, или обувь тоже?
– И обувь, и аксессуары, сумки, портмоне…
– А ведь Майкрофт собирался навестить меня здесь после школы и репетиторства, верно? – задумчиво пробормотал Шерлок, глядя на широкие двери, за которыми скрылась каталка. – Пусть принесет мне газет, вечерние выпуски.
Пока Шерлок развлекался в лаборатории, Майкрофт наладил прямую трансляцию с той камеры, в поле виденья которой попадала палата Шерлока, прямо на Джонов ноутбук. Жалюзи были раздвинуты, Джон прекрасно видел сына, время от времени косясь на монитор краем глаза, и чувствовал себя намного спокойнее. Правда его совсем не успокаивал тот факт, что Шерлок ничего, абсолютно ничего не делал. Он не читал, не раскурочивал аппарат ИВЛ, не пытался выйти из палаты. Фактически, он почти даже не шевелился – дышал, моргал, не более того. Даже медсестре, пришедшей взять кровь на анализы, пришлось дважды потянуть его за рукав, привлекая к себе внимание, но и тогда Шерлок лишь протянул в ее сторону руку, не отрывая глаз от одной ему ведомой точки на ровной, без единого пятнышка или предмета, больничной стене.
Джону это его поведение было знакомо.
Шерлок думал.
Точнее, он не просто думал – он решал сложное логическое уравнение и пока не видел полностью устраивающего его решения. Подобное его состояние обычно сменялось приступами активности, и Джон спешил завершить рабочий день, чтобы при необходимости как можно быстрей оказаться рядом. Однако проходили часы, сменялись пациенты, а Шерлок все сидел.
Джон даже предположить не мог, чем этаким озадачен его мозг. Это мог быть какой-нибудь пустяк, что-то интересное, но не имеющее практического применения, а мог быть план по покорению вселенной – от Шерлока чего угодно можно было ожидать, казалось, его жадный до мыслительной деятельности мозг хватался за любой повод «подумать», совершенно не озадачиваясь при этом вопросом о значимости предмета размышлений. Сейчас, похоже, он «дорвался до сладкого».
Заполнив последнюю карточку, Джон поскорее закруглился со всеми теми мелкими делами, что порой отвлекали его почти на четверть часа. Не стал вешать халат в стенной шкаф – все равно его утром менять, не стал поливать кактус – все равно он вот-вот окочурится, не стал выравнивать стопки направлений и папок, проверять уровень чернил в ручках – это можно сделать и завтра.
Запихнув ноутбук в рюкзак и подхватив куртку, он поспешил к сыну, надеясь, что тот ничего не успеет натворить за те несколько минут, что потребуются, чтобы подняться на нужный этаж и дойти до палаты. А еще ему было любопытно, что же там «намыслил» Шерлок.
Впрочем, этим вопросом был озадачен не только он, но и чуть не столкнувшийся с ним на лестнице Майкрофт. Переглянувшись и обменявшись приветственными улыбками, они бок о бок продолжили подниматься, обмениваясь на ходу новостями.
– Так зачем мой дорогой брат сбежал из палаты? – даже после учебы, дополнительных консультаций и репетиторских занятий Майкрофт выглядел так, будто только что вышел из дома.
– Представляешь, – фыркнул Джон, – он решил поболтать с теми, кто вроде как претендует на мои руку и сердце!
– Вполне себе представляю! Когда у мамы появился ты, он был готов устроить тотальную слежку для выяснения всех обстоятельств, начиная с момента рождения твоих родителей, заканчивая твоими планами на будущее и малейшими бытовыми привычками. А ведь это было достаточно давно, он был младше и далеко не так инициативен.
– А что сделал ты?
– Погуглил хорошенько, – пожал плечами Майкрофт, улыбаясь. – Кстати, о родителях. Звонил отец Грега, и он был весьма настойчив в своем желании как можно скорее познакомиться с тобой. Я хотел было поначалу предложить встретиться на выходных, но потом подумал, что пока Шерлок здесь, этим можно было бы воспользоваться. Так что он зайдет сегодня в восемь…
– Хорошо. И раз уж мы заговорили о Шерлоке… Я возвращался домой и заглянул под ванну. И нашел какую-то химию из той, что обычно хранится у нас в подвале. Майкрофт, он сделал это сам!
– Вот черт! Я подозревал, но надеялся, что ошибаюсь…
– Мог бы и меня предупредить.
– Да как-то все не ко времени было. А ты спрашивал его, зачем?
– Пока нет, но собираюсь. Есть идеи?
– Да, но озвучивать пока не буду…
– Майкрофт!
– А если я ошибаюсь? Ты только зря запаникуешь…
– Ну надо же… «А если я ошибаюсь»… – не обидно передразнил его Джон и улыбнулся.
– Что? – поймал его улыбку Майкрофт.
– Вот ты уже и совсем взрослый. И больше никаких «раз я так говорю, значит, так оно и есть».
– Когда я так говорил?
– Ты не говорил, но ты так думал…
– О, ну возможно, иногда… – растерянно протянул Майкрофт.
– Нам сюда.
Шерлок сидел, до подбородка укутанный в одеяло, с Агатой Кристи на коленях, но Джон был уверен, что драматическая поза была принята только что, при их приближении, ведь не мог же он переворачивать страницы силой мысли, раз уж обе руки под одеялом, верно? К тому же он весь день ждал, когда же сын решит воспользоваться своим положением, выбивая для себя всяческие блага. Впрочем, младший быстро скинул с себя амплуа несчастного сиротки, стоило ему только заметить Майкрофта.
– Ты принес газеты? Свежие? Давай их сюда.
– Только что с печатного станка. Еще краска пачкается.
Шерлок зашуршал газетами, а Джон пристроился к его нетронутому подносу с ланчем. Есть хотелось зверски. Майкрофт бродил по палате, кончиками пальцев прикасаясь то к подоконнику, то к стопке книг, то к истории болезни. То ли ему было скучно, то ли он выискивал, куда бы спрятать жучок. Джон надеялся на второе – на ночь жалюзи палаты закроют, и та камера, к точке зрения которой он привык за минувшие полдня, станет для них бесполезной. Джон задумчиво гонял по тарелке горошек, прикидывая, куда бы он точно заглянул, если бы был Майкрофтом и хотел бы спрятать что-нибудь, например, камеру, от брата-непоседы, когда Шерлок подскочил на кровати и тихо сказал:
– Карл Пауэрс.
– Что, прости?
– Карл Пауэрс – так звали мальчика, утонувшего сегодня в бассейне. Это его мы видели на каталке!
– На какой каталке? – встрепенулся Майкрофт.
– Которая ехала в морг, – уточнил Шерлок, пробегая глазами статью.
– Тебя водили на экскурсию в морг… – пробормотал старший, и Джон понадеялся, что легкий оттенок зависти в его голосе ему лишь показался, однако на всякий случай напомнил:
– Кто-то, кажется, собирался быть взрослым.
– Ты собираешься быть взрослым? – оторвавшись от газеты, Шерлок уставился на брата. – Что за чушь! Я всегда считал, что ты для этого слишком умен, и не смотри так на меня, я, очевидно, ошибался. Да кто захочет быть взрослым! – распаляясь, он всплеснул руками, отшвыривая спланировавшую на пол газетную «простыню». – Посмотри хотя бы на Джона! Он не спит ночами, работает до одури и готов есть больничный обед в отделении токсикологии, а здесь ведь специальная еда, и я уверен – это ужасная гадость!
Не донеся до рта ложку, Джон замер и поморгал, глядя в тарелку. По правде говоря, он не чувствовал вкуса пищи. Она насыщала, и его желудок наконец-то перестал судорожно сжиматься, умоляя держаться подальше от автоматов с паршивым кофе и угрожая язвой. Последний раз он ел перед операцией, на ходу сжевав шарлотку, и с тех пор прошли почти сутки, так что какой-то резон в словах сына был.
– Это называется «ответственность»! – возмутился Майкрофт.
– Это называется «скука смертная»! – парировал Шерлок и показал брату язык. – Ни за что не буду взрослым! Взрослые всем должны, но при этом им ничего нельзя!
– Это не то, что ты можешь контролировать! Ты просто вырастаешь – и все! – старший уже почти кричал, пытаясь достучаться до брата.
– Что за чушь, – фыркнул Шерлок, насупившись, – должен быть какой-то способ, какой-то путь, ты просто злишься, что не додумался до этого первым!
– О, ну путь-то есть: второй поворот направо, а дальше прямо до самого утра*!
– Второй поворот… до утра… – пробормотал Шерлок, недоуменно заморгав. – Майкрофт, ты хорошо себя чувствуешь?
Тот, остановленный на самом скаку, заморгал в ответ, потом, очевидно, сообразив, застонал сквозь зубы и, резко развернувшись и бросив Джону «Жду тебя дома», решительно вышел из палаты.
– Ты уверен, что он будет в порядке? – после секундной паузы уточнил Шерлок. – Он нес какой-то бред.
– О, не беспокойся, он в норме, – махнул рукой Джон и достал из нагрудного кармана рубашки неприметный маленький блокнотик. Сюда он записывал различные нужные мелочи, например «Шерлок. Новые ботинки» или «Майкрофт. Овощи», а сегодня там появилась надпись «Шерлок. Питер Пэн». Немного подумав, Джон поставил вместо точки знак равенства, уверенный, что он доставит ему гораздо больше хлопот, чем Шерлоково незнание классики детской литературы. – Так что там с этим мальчиком?
– О, это очень интересно! – сразу переключился Шерлок, наклоняясь за газетой. – Он умер во время заплыва, понимаешь? Во время, а не до и не после, а значит, он никак не мог быть в обуви!
– Да с чего ты вообще взял, что мы его тело видели? Разглядеть его в мешке…
– Очертания угадывались! Невысокий рост, одежда мужская, но ярких оттенков, небольшой рюкзак с изображением «Человека-паука» и электронные часы с ним же – следовательно, мальчик, тинэйджер, лет двенадцати – четырнадцати. Карлу Пауэрсу было одиннадцать, видимо, он был высоким, по газетной фотографии точно не скажешь. А еще на каталке внизу, вместе с вещами, лежал мешок для обуви – красный и с той же символикой, на бирке инициалы К. П. – фломастером, но он был пустой, Джон, понимаешь? У него были ботинки или, скорее всего, кроссовки, и он их любил, брал специальный мешок, хотя знал, что в бассейне у него будет своя кабинка и можно будет просто поставить их на нижнюю полку, но он все равно взял, несмотря на то, что собирался утром впопыхах, очевидно, опаздывая на поезд… – Шерлок уже метался по палате, ероша волосы, взмахивая руками и то и дело подбегая к Джону, чтобы ткнуть пальцем в пару строчек в статье.
– Погоди, погоди, но с чего ты взял…
– Часы! Они отстают, Джон! Причем, значительно. Рюкзак и мешок для обуви были очень чистыми, с запахом стирального порошка, видимо, часы случайно забыли в кармане при стирке. Они водонепроницаемые, какие и нужны пловцу, но такого все же не перенесли. И мешок! Мешок тоже постиран, на нем всего одно пятнышко грязи – около горловины, видимо, он спешил и не до конца протер подошву, так что очевидно, что свою обувь он туда клал, так где же она? – взмахнув руками, Шерлок задел стопку книг, и те посыпались ему под ноги. Холмс-младший замер на какое-то мгновение, глядя на них, а потом медленно поднял голову:
– Джон… – ошеломленно выдохнул он.
– М-м?
– Джон!
– Да? – оторвался тот от статьи. – Что?
– Джон, а если его убили?
___________________________
* Если кто успел забыть – адрес острова Нетинебудет (Питер Пэн)
Фыркнув последний раз, Джон отвернулся к окну.
Горло саднило, голова гудела. Последние четверть часа он спорил с Шерлоком до хрипоты, и ему стоило невероятных трудов убедить сына не мчатся в морг осматривать тело на предмет возможных следов преступления. Главный его аргумент «Ну кому надо убивать школьника?» Шерлок парировал фразой «Как ты думаешь, сколько людей хотело бы убить меня? А я ведь младше!», и их спор начинался заново.
– Так, ладно, – вздохнул Джон, потерев ладонями лицо, – мне пора.
– Что? Ты уходишь? – встрепенулся Шерлок, сидевший на краю постели нахохлившимся воробьем.
– Я обещал Майкрофту: к нам должен зайти отец Грега, он хочет со мной познакомиться.
– Грег! – хмыкнул сын, сердито жмурясь. – Он вот-вот попросит, чтоб ты и его усыновил…
– Не говори ерунды. Мне казалось, он тебе нравится.
– Он ничего. И за Майкрофтом в его присутствии наблюдать забавно – он так старается остаться таким, какой есть, и при этом быть таким, чтобы понравиться Грегу, что мне кажется – его мозг вот-вот сдастся и откажется работать вовсе. И он станет похож на всех влюбленных идиотов разом.
– Какой ты добрый! – шутливо восхитился Джон, разворачиваясь на пятках. – Я пошел. А ты не смей никуда выходить, не мучай медсестер, никуда не лезь и, вообще, поужинай и ложись-ка спать.
– Погоди, ты что – не вернешься?
– Шерлок, твое состояние более чем удовлетворительное, завтра я тебя отсюда уже заберу, и я ужасно измотан и хочу спать.
– Ты можешь спать здесь!
– Что, опять на кресле?
– Я уверен, та милая медсестра сможет раздобыть тебе еще одну каталку!
– Шерлок…
– Я не усну тут один, ну ты же сам это понимаешь! Вокруг столько всего нового, непривычного, неизученного… Оно заставляет меня… все время о нем думать… я просто не могу перестать, не могу остановиться… Да еще эта загадка с Пауэрсом… – Шерлок смотрел на него горестными, немного воспаленными глазами, и было ясно, что он не притворяется. Он действительно не уснет.
– Я вернусь, – пообещал Джон и, потрепав лохматую макушку, вышел из палаты.
До дома он добрался быстро и даже успел заскочить в магазин, уверенный, что ни один мужик, самостоятельно восстанавливающий машину и переживающий за сына-похоже-что-гея, не откажется посидеть с пивом и солеными сухариками, или Джон ничего не понимает в людях.
Он успел только поставить сумки да, заглянув в подвал, поздороваться с мальчишками, оголтело скачущими по пятачку в боксерских перчатках. Звонок в дверь оторвал его от размышлений, успеет ли он заскочить в душ или стоит сразу взяться за ужин.
Отец Грега оказался ничем не примечательным мужчиной: лет за сорок, короткая стрижка, потертая куртка, невыразительная мимика. Внешностью Грег явно пошел в мать или более дальних родственников, хотя определенное фамильное сходство угадывалось. Однако этому Джон был только рад, выглядел Лестрейд-старший как «простой парень», а значит, и он мог спокойно включить своего «простого парня» и выпить немного пива, смывая усталость последних дней.
Было удивительно тепло и тихо. Джон распахнул на кухне окна, позволяя легкому сквозняку бродить по первому этажу, играя занавесками и сдувая к соседям дразнящий аромат жарящегося мяса. Совершенно неожиданно они сначала заговорили о работе Джона, потом о работе Лестрейда, перескочили с нее на любимые детективы, а там Джон просто не мог не упомянуть про Шерлока. Ну а о Шерлоке он мог говорить бесконечно.
Минут сорок спустя вылезшие из подвала распаренные и потные мальчишки застали своих отцов мирно пьющими пиво под мясо. Лестрейд-старший травил байки на тему «А вот однажды мы выехали на убийство…», Джон отвечал ему рассказами «А мой младший один раз такое учудил…». Прижимая пакет с замороженным горошком к Греговой скуле под его же свистящий шепот: «Да не парься ты, все равно фингал будет», Майкрофт только круглил глаза, слушая, как двое взрослых мужчин хохочут над проделками брата. Внезапно то, что казалось катастрофой, превратилось в победу. Он был знаком с отцом Грега и не зря считал его закостенелым гомофобом. Его, Майкрофта Холмса, приятеля их сына, никогда б не приняли с тем радушием, с каким примут его как сына Джона Ватсона.
Майкрофт смотрел на смеющегося отца и набирался смелости сказать, что звонили из социальной службы, и кажется, у них неприятности.
*************
Запись в блоге:
День, как кроличья нора, тянулся бесконечно.
Событий, произошедших за последние двадцать четыре часа, хватило бы и на три дня, но мне, как всегда, везет.
*************
– Так ты со мной? – нетерпеливо повторил Шерлок, уже стаскивая с Джона плед.
– Еще чего! – фыркнул тот, вцепившись в другой конец. – Ночь на дворе!
– Ну пожааалуйста! Я не хочу идти один!
– Разумеется, ты никуда не пойдешь один, ты вообще никуда не пойдешь! Не дальше собственной кровати, по крайней мере!
– Нет, пойду! Сам!
– Я тебя не пущу.
– А я сбегу!
– А я поймаю и отлуплю.
– Не отлупишь, – пожал плечами Шерлок, присел на край кровати и заканючил: – Ну, пожалуйста! Я же умру от любопытства, если не узнаю, что они там из школы украли! Пойдем!
– Украли? – высунул нос из-под пледа Джон.
– Ну да!
– Из школы?
– А я про что!
– Тебе не кажется более правильным позвонить в полицию, и пусть они сами разбираются?
– Нет, кто мне поверит? В лучшем случае, они вышлют патруль, тот подъедет, посветит фонариком в окна, и убедившись, что все тихо, уедет. Да еще и решат, что я просто своей «любимой» школе насолить хотел.
– И что ты предлагаешь?
– Надо взять с собой фотоаппарат. У нас будут доказательства. И пистолет. Это может быть опасно.
Мысленно застонав, Джон скинул плед.
– Такси? Метро? – нетерпеливо подпрыгивал рядом Шерлок, дожидаясь пока Джон натянет кроссовки.
– Как насчет пробежаться? – Джону внезапно захотелось проверить, а полностью ли нога вернулась к прежней подвижности и гибкости, и вновь испытать то ощущение свободы, которое может дать только ветер, бьющий в лицо. Тем более что, вообще-то, сама школа находилась не так уж далеко. Это неделю назад пешком ему пришлось бы добираться туда дольше часа. Но со здоровой ногой это было делом двадцати минут. – Как ты, готов?
Шерлок похлопал себя по карманам:
– Телефон, фонарик, веревка, фотик.
– Зачем веревка?
– А вдруг вязать придется?
– Кого?
– Преступника! Или спускаться с крыши?
– Я тебе что, Индиана Джонс?
– Ты круче. Побежали?
Они выскочили за порог, оставив на зеркале в прихожей записку:
«М!
Мы ушли на преступление.
Не звони, будем в засаде…»
Мегаполисы никогда не спят, но в их районе было относительно тихо. Редкие прохожие да кошки, шарахающиеся из-под ног. Шерлок бежал впереди, время от времени оборачиваясь и бросая через плечо лукавую улыбку. Шарф развевался за спиной, кудри трепал ветер, и чувствовал себя ребенок явно в своей стихии. Джон следовал за ним – прохладный, но еще не морозный воздух врывался в легкие, пробуждал и заставлял радоваться жизни.
Кирпичные стены школы показались непозволительно быстро.
В два счета перелетев через невысокую ограду, Шерлок шмыгнул в ближайшие кусты. Шепотом проклиная ее острые наконечники, Джон последовал за ним и уверенно придержал за рукав приготовившегося к следующему броску сына.
– А теперь, мистер Бонд, самое время обсудить план дальнейших действий. А также, откуда у тебя эта информация.
– У нас нет времени!
– О, уверен, у нас его достаточно. Особенно для того, чтоб развернуться и пойти домой.
– Какой же ты упрямый!
Джон только тихо хмыкнул.
– О, ну ладно. Позавчера, когда ты пошел к директору, а я – к мистеру Крамеру, я случайно услышал, как под лестницей шепчутся двое.
– Случайно?
– Ну, возможно, мне стало любопытно, и я подошел поближе. Серьезно, если хочешь, чтобы что-то осталось в тайне – говори об этом громко, это привлечет гораздо меньше внимания. Эти двое шептались. Одного я узнал – парень из старших классов, ничего особенного, но вот второй… он стоял в тени и почти не говорил, но кое-что было понятно: он не из нашей школы, у него легкий ирландский акцент, и он на несколько лет младше этого старшеклассника, но отдает ему приказы. И это было очень и очень странно. Ему лет двенадцать, а ни один шестнадцатилетний амбал не будет слушаться кого-то, настолько младше.
– Понятно, и ты увидел в нем этакого capo di tutti capi*. В двенадцатилетнем ребенке.
– Не смейся, это действительно было чертовски странно. И он сказал, что какое-то «дело» встало, потому что сломалось оборудование.
– И ты решил, что они его решат украсть из школы?
– Я проследил за амбалом на следующий день.
– А ты не должен был быть на занятиях?
– Я увидел из окна, как он беседует с одним парнем…
– И учитель отпустил тебя с урока?
– Ну, он слегка отвлекся на одну девчонку, и я прошмыгнул в кладовку, где хранится всякая всячина для занятий, а оттуда – на лестницу черного хода.
– Очень своевременно.
– Да, пожалуй.
– Хотелось бы мне знать, как поучаствовали в этом твои муравьи…
– Хм-м… Не важно. Короче, они подкупили охранника, чтоб тот оставил приоткрытым окно на первом этаже в правом крыле. Далее поднимутся на второй, им нужно как раз в кабинет биологии – то ли у них отмычки есть, то ли не я один научился делать слепки. И это очень удачно, потому что нам не придется сторожить их здесь, как…
– …как двум идиотам, пытающимся скрыться за давно облетевшими голыми ветками…
– Верно.
– Мы тем самым черным ходом пройдем наверх и затаимся в кладовой, так?
– И сфотографируем их оттуда! Но надо поторопиться: они договорились на два, а сейчас уже без четверти! – прошептал Шерлок, вставая в полный рост.
– Стой! Куда рванул?
– Мы не успеем!
– Успеем. Сначала приготовь ключи – они в руке у тебя быть должны, не хватало только перед дверью стоять, по карманам шаря. И вот, надень.
Шерлок недоуменно заморгал:
– Что это?
– Шапка. Это такой головной убор!
– Я знаю, что такое шапка, но это мало похоже на шапку!
– Ну извини, что первым под руку попалось. Натягивай. А то твои вихры любой ученик за сто метров узнает. Давай быстрей, и не ворчи!
Взволнованное бегом сердце успокаивалось. Успокаивалось постепенно и вдумчиво, не само по себе, но намеренно – как происходило всегда перед серьезными операциями, независимо от того, что было у него в руках – инструменты или оружие. Он не волновался ни под пулями, ни под противный ровный писк кардиомонитора. Он просто не мог позволить себе такой роскоши, как паника и страх. Естественные человеческие реакции, насильственно вытравленные многими хирургами и военнослужащими, а уж военными врачами – всегда.
Вот и сейчас. Джон сколько угодно мог говорить себе, что это смешно, да и попросту глупо – приравнивать охоту за мелким хулиганьем к чему-то, что было с ним там. Но поделать ничего не мог – тело само вспомнило прежние движения, рефлексы, состояния. От нового Джона Ватсона, главы семейства, осталась разве что голова, и мысленно он пинал себя за любопытство и любовь к приключениям: если их здесь застукают – им не поздоровится.
Фонарики без дела лежали в руке – Шерлок в темноте, слабо рассеиваемой желтым светом фонарей, видел как кошка, да и Джон не жаловался. Добежать, пригнуться, юркнуть. Ключ с первой попытки легко вошел в замок и повернулся с легким щелчком. Шерлок приглашающее распахнул дверь, пропуская его вперед.
– Из тебя выйдет неплохой домушник, – хмыкнул Джон.
– Я подумаю над твоим предложением, – откликнулся шепотом тот. – Второй этаж.
– Я помню.
Замок в двери кладовой поддался с той же легкостью, и они зашли в небольшую комнату – пыльную, заставленную какими-то ящиками под самый поток.
– Ею пользуются все, – шепнул ему на ухо сын. – Тут просто прорва ужасно интересных вещей, но мне никак не удается нормально все рассмотреть. Там ящики нового преподавателя биологии, это – какие-то жидкости от химика и неудачные модели – от физика. Главное – ничего не опрокинуть. Грохоту будет…
Джон аккуратно продвигался к дальней стене с дверью, выходящей, очевидно, в класс биологии. Если Шерлок все расслышал верно, то уже через пару минут юные преступники залезут через окно, а через шесть-семь будут здесь.
– Открывай дверь. Где фотоаппарат? – Джон присел на корточки перед приоткрытой, буквально на несколько сантиметров дверью, надеясь, что этого хватит, чтобы поймать в объектив лица школьных грабителей. – Не сопи мне в ухо!
– Я тоже посмотреть хочу!
– Обойдешься. Тише. Идут.
Минут пять потребовалось двум темным фигурам, чтобы отсоединить от учительского стола несколько штуковин, среди которых Джон различил центрифугу и электронный микроскоп. Но время для удачного кадра все никак не попадалось: то один наклонится, то второй, то оба спинами повернутся. Джона это начинало раздражать, а Шерлок так и вовсе уже выходил из себя. Наконец, подходящий кадр подвернулся, и Джон нажал на кнопку.
Яркая вспышка полыхнула, ударив по привыкшим к темноте глазам. Шерлок, отшатнувшись очень резко, задел локтем какие-то коробки, и они начали валиться как карточный домик. Откуда-то сверху свалилось что-то круглое и, треснув Шерлока по голове, откатилось в сторону, а резкий химический запах начал забиваться в легкие.
– Вот, черт, – ошеломленно выдохнул Джон. – Шерлок, руку, руку давай, и побежали!
Забрав что-то с пола, тот решительно схватил его за запястье и, перепрыгивая через поваленные коробки, устремился к двери. Пора было выбираться отсюда.
____________
* capo di tutti capi (итал.) – «Босс боссов» – фраза, используемая сицилийской и американской мафией, для обозначения босса самой влиятельной мафиозной семьи.
На их улице свет горел всего лишь в двух окнах: в соседнем доме, где жила молодая семья с маленьким ребенком, и в их, на кухне. Шерлок переглянулся с Джоном и поудобнее перехватил свою ношу. Не надо быть провидцами, чтобы догадаться, что сейчас их ждет нагоняй. Откладывать его не было смысла, и потому они, войдя и скинув обувь, сразу прошли туда. Кафельно-пластиковое пространство кухни сейчас напоминало сцену какого-нибудь фильма про шпионов, вроде бондианы. Яркий круг света, чашка кофе для усталого героя, и сам герой в синей шелковой пижаме вместо любимой хлопчатобумажной в серую полоску. Джон вынужден был признать, что талант к драматургии у старшего в крови.
Они с Шерлоком вместе остановились на краю света и, глядя на Майкрофта слегка виноватыми глазами, хором протянули:
– Э-э-э…
– Это все, что вы можете сказать по данному вопросу? – уточнил Майкрофт и изящным движением кисти подбросил записку. Та крутанулась в воздухе и приземлилась перед ними.
– Да в тебе гибнет великий драматург, – фыркнул Шерлок, щелчком отправляя бумажку обратно брату. – Кто бы мог подумать…
– В тебе, очевидно, тоже, – покосившись на него, скривил губы Майкрофт. – С каких это пор ты крадешь экспонаты из подсобки?
– Это не экспонат, это мой новый друг! – заявил тот и дунул внутрь черепа, поднимая облачко пыли. – Он буквально свалился мне на голову.
– Это поэтому ты забыл выключить вспышку у фотоаппарата?
– А ты откуда знаешь? О, нет, молчи – камеры…
– Информация с них поступает на компьютер охранника, а тот круглосуточно качает порно, хотя по инструкции не должен включать интернет. Но кто сейчас следует правилам, верно?
– Никто не следует, – согласился Джон. Он уже рылся по шкафчикам, доставая кружки, ложки, банки с кофе и какао. – Особенно, своим собственным. Ты почему не спишь, Майкрофт? Мы не настолько сильно шумели, чтобы тебя разбудить.
Тот устало потер лицо руками и откинулся на спинку стула.
– Я не стал засыпать. Потому что… э-э-э… ну, в общем, там спит Грег.
– В твоей спальне?
– В моей кровати.
– А я-то было решил, что чужие кроссовки в прихожей мне померещились, – приподнял брови Джон и потянулся за вскипевшим чайником.
– И это все, что ты хочешь узнать? – недоуменно пробормотал Майкрофт, косясь на младшего брата.
– Ну, будь что поинтереснее, ты не сидел бы сейчас на кухне в гордом одиночестве. Кстати, что произошло?
– Когда он уходил, уже было довольно поздно, и я попросил его сообщить, как доберется. Он позвонил, мы разговорились, а его отец случайно услышал. Не много, но достаточно, чтобы сделать правильные выводы. Они разругались, Грег хлопнул дверью и вернулся сюда.
– Я где-то так и представлял. Надеюсь, его родители в курсе, что он у нас?
– Я позвонил его матери. Мы мило побеседовали. Она не против его ночевки здесь.
– Да неужели?
– Ну, возможно, она почему-то решила, что у нас есть спальня для гостей, – хитро прищурился Майкрофт.
– Но мы-то знаем, что ее нет, отсюда вопрос: почему ты не сопишь рядом с ним, пуская слюни на его подушку?
Майкрофт скривился, залпом допил явно остывший кофе, передергиваясь от отвращения, но промолчал.
– Что, какие-то проблемы? – Поставив кружку с какао перед Шерлоком, Джон отобрал у него новую игрушку и четко сказал: – Пей и спать, живо!
Тот, конечно, покривлялся для порядку, но кружку взял. Майкрофт, глянув на брата, лишь вздохнул завистливо: ему бы его проблемы.
– Я и так выглядел вчера перед Грегом просто по-дурацки. В твоих старых вещах, весь мокрый и в пене, да еще пытался этого вот со шкафа стащить. Да он просто в ступор впал, когда вошел и это все увидел!
– Он честно пытался не заржать, – хмыкнул Шерлок.
– А потом эта пытка плюшками!
– Ты выглядел так, будто у тебя зуб болит.
– Не хватало еще захрапеть при нем или начать пускать слюни на подушку! – проигнорировал младшего Майкрофт. – Тем более, что я…
– …не можешь контролировать все, когда спишь, – хмыкнул Джон. – Ладно сегодня, но как ты собираешься с кем-то жить, если боишься предстать перед ним в глупом положении? И кстати, где плюшки? Или вы все на ужин умяли?
– Оставалась парочка, но я ждал вас часа два…
– Домашняя выпечка, – понимающе кивнул Шерлок, – ты просто не смог устоять. Кстати, а откуда они взялись?
– Плюшки? О, это Джон подвергся атакам женской незамужней части персонала госпиталя.
– Что?
– Помнишь, он написал в блоге, что не плохо бы подыскать нам маму? Похоже, они восприняли эти слова как прямое указание к действию. Полагаю, сдоба – это только начало, и к нам скоро придут знакомиться. Ты уже готов произвести впечатление на потенциальную родительницу?
– Не пугай его, Майкрофт, он и так бледноват. Шерлок, допивай какао, и спать, хоть часа три перехватишь.
– Я не хочу какао, я так пойду.
Шерлок сполз с табуретки, прихватив свою находку. Он был немного бледен и непривычно вял, но Джон списал это на усталость.
– Не самый умный твой поступок, – дипломатично заметил Майкрофт, услышав, как за Шерлоком захлопнулась дверь в ванную.
– Я знаю. Но он и один мог сбежать, верно? Однако разбудил меня. Это стоит поощрять, как думаешь?
– Наверное, ты прав, но тогда тебе придется забыть о покое.
– Да я уже давно не помню, что это такое, – улыбнулся Джон. – Само понятие вычеркнуто из обращения.
– А ты как думал, – рассмеялся Майкрофт. – С Холмсами связался, как-никак.
– Надо Грега предупредить, он, бедный, еще не понимает, во что впутывается.
– Даже и не думай, пускай сюрприз будет.
Они рассмеялись, но Джон вдруг резко замолчал, насторожившись:
– Ты слышал?
– Нет, что?
Но тот уже несся по лестнице. Майкрофт не успел вскочить, как сверху раздался его взволнованный голос:
– Вызывай скорую!! Отравление!
Размалеванные граффити стены старого гаража прикрывал кустарник, тянувшийся к ним провод прятался в переплетенье веток. Само место выглядело совершенно заброшенным, и даже крепкий амбарный замок на двери гаража казался насквозь проржавевшим. Тропинка, ведущая к остову сгоревшего дома, а от него – к гаражу, давно бы заросла бурьяном, если б не несколько мальчишек, протоптавших ее от ближайшей школы. Кто-то думал, что они там перекидываются в картишки, кто-то – что курят травку, другие – что просто отлынивают от домашних обязанностей, но никто из взрослых не был любопытен настолько, чтобы пойти проверить, а школьники предпочитали в ту сторону даже и не смотреть. Говорят, двое старшеклассников хотели залезть в тот гараж в прошлом году, но накануне их сбила машина.
Сейчас в этом гараже, изнутри больше похожем на бункер, находился лишь один подросток, хотя еще с полчаса назад здесь было довольно суетно. Но, получив желаемое, больше он в их обществе не нуждался, впереди маячила более привлекательная цель. Подключив добытое в школе оборудование, он осторожно придвинул к себе чашку Петри и небольшой тюбик мази.
Игра началась.
Память иногда сильнее разума. Джон точно знал, что причин для беспокойства нет, но снова оказавшись в роли «родственника пациента» испытал намного большую тревогу, чем ожидал, хотя с самого начала все шло вполне удачно.
Увидев бледного, в холодной испарине Шерлока, захлебывающегося рвотой на кафельном полу, он сначала заорал что-то Майкрофту и только потом, поднимая на руки легкое тело, подумал «Школа, подсобка, что-то уронили, сильный запах… отсроченная реакция…». Неотложка приехала за пару минут, ребята оказались знакомыми по его ночным дежурствам и сами предложили отвезти их в его же больницу. Из приемного отделения уже более-менее оправившегося Шерлока перевели в токсикологию и, велев Джону ждать и не путаться под ногами, увезли на обмывание, хотя яд почти наверняка попал в организм через дыхательные пути, но лучше было перестраховаться.
В ожидании момента, когда ему, наконец, вернут сына, Джон метался по палате, то и дело раздвигая жалюзи и оглядывая коридор. Он позвонил Майкрофту и попросил, приняв все меры предосторожности, осмотреть те вещи Шерлока, в которых он «сидел в засаде» – кроссовки, куртку. И уже начал сходить с ума от беспокойства, сам себя накручивая, когда в коридоре снова раздался тихий скрип каталки, и он снова увидел Шерлока – в дурацкой больничной рубашке, уже не такого бледного и спокойно спящего.
Медсестра помогла устроить его на койке, закрепив запястье, подключила капельницу и ушла.
С того момента прошло часа три, и Джон то и дело ненадолго отрубался, откинувшись в кресле, но не разрешал себе засыпать. Он знал, что надо просто перетерпеть это самое темное и тяжелое время перед рассветом, ведь толком вздремнуть не получится все равно. Стряхнув с себя очередную полудрему, Джон решил раздобыть себе кофе, а заодно наведаться в хирургическое – глянуть, как там «его» пациенты. Задача усложнялась еще и тем, что столкнуться с кем-нибудь из знакомых он хотел еще меньше, чем прошлым вечером. Ему совсем не улыбалось объяснять, что он делал в чужом отделении, да еще и не в свою смену. Он просто хотел стаканчик кофе. Не так уж много для такого длинного дня, который и начаться-то, толком не успел.
До хирургического он добрался спокойно. Скопировал на флешку записи операций, убедился, что «его» больных перевели в отделение интенсивной терапии в состоянии вполне удовлетворительном. Особенно учитывая, в каком их привезла скорая. В интенсивное соваться не имело смысла, и Джон уже развернулся, направляясь обратно, когда наткнулся на знакомый взгляд.
– Похоже, мы просто обязаны выпить вместе кофе, – устало улыбнулся глава хирургического отделения. Мистер Шумен славился тем, что категорически отказывался от обязательного слова «доктор» в обращении к нему, говоря, что какой же из него доктор, если за письменным столом он проводит больше времени, чем за хирургическим. Джону было, что на это возразить, но еще Шумен славился потрясающим упрямством.
– Я как раз об этом думал, – признался он, прикидывая, где видел ближайший автомат.
– Новый поток ординатуры выпил весь приличный кофе в этом здании. И даже в той кафешке, что через дорогу, остался только растворимый. Но у меня в кабинете есть кофеварка, и я давно искал возможность приватно с вами поболтать.
– Ну что ж, тогда ведите.
– Я считал, что вы уехали сразу после операций.
– М-м, я вернулся. Обстоятельства…
– Да, бывает… – закивал понимающе Шумен. – Кстати, я просмотрел видео. Для того, кто не оперировал столько лет, это очень и очень хорошо.
– Спасибо.
– Я вас не хвалю, так что и благодарить не стоит. Я просто констатирую факт. Вы не терапевт. Взять хотя бы ваши записи. Конечно, терапевты славятся отвратительными почерками, но ваш настолько ужасен, что переплюнет любой.
– Веский аргумент, – усмехнулся Джон.
– Вы – хирург.
– Так написано в моем дипломе, но еще несколько суток назад моей левой нельзя было доверить и чистку картошки.
– Но сейчас она не дрожит.
– Да, уже пару дней.
– И вы без трости.
– Опять куда-то задевал, – пожал плечами Джон.
– И я знаю, что один ваш старый преподаватель и мой давний друг, наш общий коллега, говорил вам, что я ищу себе замену. Наука, доктор Ватсон, меня слишком давно ждет моя истинная страсть.
– Но почему я? У нас много талантливых, давно практикующих хирургов…
– Потому что главе отделения не обязательно надо быть талантливым хирургом, но необходимо быть ответственным и честным человеком. Он не только составляет график дежурств и консультирует коллег, но еще, например, участвует в комиссии по трансплантации, и его слово – одно из самых веских. Это тяжелая ноша, но я уверен, вы потянете.
– Осторожнее, мистер Шумен, я могу отнестись к вашим словам, как прямому предложению.
– Я настаиваю на этом! Так что проходите терапию, поступайте на курсы повышения и восстанавливайте лицензию. Я не собираюсь вас торопить, но вы должны знать – мы уже обсуждали вашу кандидатуру с главврачом, и это кресло будет ждать вас.
– Вот, черт, – выдохнул Джон, беря со стола горячую чашку. – А кофеварка наследуется вместе с ним?
Он думал об этом предложении, пока возвращался в токсикологическое отделение. Думал, сворачивая в боковые коридоры в попытке избежать коллег. Думал, открывая двери знакомой палаты. И только обнаружив, что ни в кровати, ни в туалете Шерлока нет, он выкинул из головы все лишнее. На данный момент у него возник вопрос поважнее – где его сын?
Госпиталь – огромная махина из стекла и бетона. Шесть этажей, три крыла. Старое здание неоднократно ремонтировалось, расширялось, надстраивалось и сейчас представляло собой скорее муравейник, со сложной системой лифтов и переходов и сотней подсобных помещений. Найти здесь того, кто не желает быть найденным – практически невозможно. Поиск может занять весь рабочий день и окончиться ничем. Единственное, на что рассчитывал Джон: охранники на выходах не выпустят ребенка в одной больничной рубашке, да и Шерлок слишком любопытен, чтобы уйти, не обследовав все, а значит, рано или поздно он его найдет.
Начать, пожалуй, следовало с тех помещений, что были уже Шерлоку пусть немного, но знакомы: нижние этажи – хирургическое отделение, педиатрическое, терапевтическое, лаборатории, неотложка, морг. В хирургии Джон бы его заметил. В лаборатории без идентификационной карты не пробраться. Возможно, Шерлок проснулся, обнаружил, что остался один, и решил найти его, Джона? Тогда начать лучше с собственного кабинета. Несколько наивно, но ничем не хуже любого другого варианта.
Взъерошив волосы, Джон направился к лифтам.
Нельзя сказать, что он особенно разволновался или рассердился. Младший сын имел нескончаемый запас вредных привычек и пропадал далеко не в первой. Он умудрялся «потеряться» в зоопарке, в магазине, в автобусе, с легкостью Дэвида Копперфильда исчезал из запертой кабинки туалета или кресла стоматолога. Однажды это произошло в кинотеатре: в начале сеанса Джон держал в руке ладошку Шерлока, но когда по экрану поползли титры и зажегся свет, увидел рядом с собой совершенно незнакомого ребенка, которого все также продолжал держать за руку, и при этом понятия не имел, как и когда произошла подмена.
Так что госпиталь – не самый плохой вариант.
Но у его кабинета беглеца, разумеется, не было.
Подумав немного, Джон сделал то, что и любой разумный человек на его месте. Он достал телефон и наябедничал Майкрофту.
Через пару минут ноутбук в его кабинете уже был включен, пароли введены, и старший сын лазил по системе госпиталя, подключаясь к пункту охраны, а через него к видеокамерам.
– Почему только в коридорах и кафе? – возмущался он в наушнике хенд-фри. – А в палатах? В приемных? В подсобных помещениях?
– А неприкосновенность частной жизни? – хмыкнул в ответ Джон. – Ты видишь его?
– Сейчас нет, но я просматриваю назад. Мой ноут не тянет программу идентификации лиц, а жаль, было бы проще.
– Я не сильно тебя отвлекаю?
– Нет, я рубашку глажу. Вчера не успел. Грег еще спит, и я ему почти завидую – столько было шума и суеты, а ему хоть бы хны… Стоп! Буквально за пару минут до твоего возвращения, Шерлок вышел из палаты, и…
– И?..
– Лифт, третий этаж.
– Педиатрическое. Что он там забыл?
– Он вошел в кабинет заведующей.
– Но ее рабочий день еще не начался!
– А скрепке с поста медсестры все равно.
– Он что, взломал ее кабинет? – возмущенно ахнул Джон.
– Это риторический вопрос? Шерлок оттуда еще не выходил, так что если поторопишься, успеешь его перехватить. А мне пора заняться блинчиками.
– Возьми ноут на кухню! – Лифт двигался возмутительно медленно, сколько бы Джон ни давил на кнопку вызова.
– Ну нет, я буду отвлекаться, и они наверняка подгорят.
– Майкрофт, без тебя я его ни за что не найду. А если твои блинчики будут идеальными, поданными с идеальным кофе к идеально накрытому столу…
– Угу… – подтвердил Майкрофт.
– …то Грегори убежит от тебя, сверкая пятками.
– Хм…
– Так и будет, уверяю тебя!
– Ладно, убедил. Я беру ноут на кухню, только, чур, под руку не лезть.
Разумеется, пока Джон добирался до кабинета заведующей педиатрическим отделением, Шерлок успел оттуда улизнуть. Аккуратно закрыв за собой дверь все той же скрепкой.
– Он прошел у тебя за спиной. Буквально только что. На сколько выставить температуру?
– Направо или налево?
– Направо, и свернул в коридор. Температура?
– Я всегда пеку на максимуме. Это выход на лестничную площадку. Вверх или вниз?
– Погоди, я переворачиваю… почему они липнут?
– Много положил яиц?
– Нет.
– Мало положил?
– Ты вообще когда-нибудь готовил блинчики?
– Да! Из порошкового теста. Его просто надо было разбавить водой… Где Шерлок?
– Вестибюль. Разговаривает с кудрявой медсестрой.
– Черт! – Похоже, разговора с коллегой было не избежать.
– Поторопись…
– Они уходят?
– Пока нет, но я слышу, как скрипят половицы. Грег проснулся, и скоро я отключусь…
Ступеньки замелькали под ногами так быстро, будто бежал Джон вниз по эскалатору навстречу движению. В детстве он частенько так баловался в супермаркетах, и ему неизменно влетало от мамы. Потому что подобное поведение не могло не привести к катастрофе.
На площадке, вписываясь в поворот, он действительно не заметил, как распахнулась дверь и мелькнула форма медсестры. В воздух взлетели папки, бланки и банка с леденцами.
– Проклятье!
– Доктор Ватсон?
– Мисс Улыбка?
– Что, простите?
– Это все ваша улыбка, – выкрутился Джон, поднимая папки. – Она просто сбивает с ног!
– О, – смущенно заморгала она. – А что вы здесь делаете? Ваш рабочий день еще не начался.
– Да, я знаю, мой сын немного приболел, – пробормотал Джон, гадая, как бы так посмотреть на ее бейджик, чтобы при этом девушка не подумала, что он пялится на ее грудь. Невольно ему вспомнилась одна из коллег и ее привычка цеплять бейджик за задний карман джинсов.
– Ох, я вам очень сочувствую…
– Ничего страшного. Полагаю, все гораздо лучше, чем мне казалось еще несколько часов назад, учитывая, что он уже весьма резво бегает по зданию. Кстати, вы не видели лохматого тинэйджера в больничной рубашке?
– Нет… А вы уверены, что его нет в палате? Знаете, подростки ужасно стесняются этих рубашек с завязками на спине, когда… э-э-э… сзади все видно…
– Увы, Шерлок к ним не относится. Думаю, он и в Букингемский дворец не постесняется голышом отправиться. – Леденцы, шурша оберткой, ускользали из пальцев, и вот они уже вдвоем ползают по площадке, пытаясь собрать их обратно в пузатую пластиковую банку.
– Ой, а мне бы хотелось с ним познакомиться, – пожала девушка плечами, да так удачно, что Джон сумел, наконец, разглядеть ее имя.
– Некоторым желаниям лучше никогда не осуществляться, Молли.
– Вот уж действительно, – поддакнули сверху, – но тут уж ничего не поделаешь.
Шерлок стоял над ними, уперев руки в боки, в нелепой больничной рубашке, еще более лохматый, чем обычно.
– Молли, мой сын, Шерлок. А это Молли Хупер, мы работаем вместе.
– Приятно познакомиться, Шерлок. Джон так много…
– Я мог бы сказать, что и мне приятно, но Джон нас учит никогда при нем не врать.
– А еще я учил тебя быть вежливым.
– Бесполезное занятие.
– О да, это очевидно…
– Простите, – прервала их Мисс Улыбка по имени Молли, – но мне и вправду пора.
В момент собрав с пола оставшееся, Шерлок впихнул все это в руки растерявшейся девушки. Та легонько кивнула своему коллеге, смущенно улыбнулась его пасынку и зацокала каблучками вверх по лестнице. Проводив ее взглядом и услышав, как наверху хлопнула дверь, Джон молча обернулся к непоседе, полагая, что гнева и вопроса в его глазах вполне достаточно. Но Шерлок лишь плечами пожал:
– Она тебе не подходит.
– Что ты имеешь в виду?
– То, что сказал – она не подходит тебе. Слишком простая. Слишком заурядная. Стеснительная и наверняка любит котят.
– Это просто ужасно! – съерничал Джон и нащупал в складках ткани детскую ладошку. Иногда ему ужасно хотелось, чтобы они с Шерлоком срослись наподобие сиамских близнецов где-нибудь в районе запястий. А иногда ему казалось, что это уже произошло. – Тогда мне следует уделить больше внимания кому-нибудь не столь робкому, верно?
– Ты имеешь в виду мисс Адлер? Вот уж нет! Она слишком умна и хладнокровна, а педиатрическое отделение – это просто прикрытие. Все в ее кабинете говорит об этом. Один умный и хладнокровный – это еще нормально, двое – почти невыносимо, но трое… Нет, этой мисс не место среди нас.
– Ты и себя относишь к умным и хладнокровным? – иронично хмыкнул Джон.
– Я умный, ты – хладнокровный, и если воспринимать нас как одно целое – то да. И кстати, она не сама пекла ту шарлотку – в ее мусорной корзине реклама соседней пекарни. Так что у нас остается мисс с плюшками. И не смотри на меня так, я не подразумевал ее фигуру. Но нам она все равно не подходит – у нее роман с адвокатом: я видел, как они вместе выходят из подсобки, слишком встрепанные, чтобы просто заниматься поисками стетоскопа.
– Ты невыносим, – рассмеялся Джон, стараясь погасить зародившиеся было внутри него подозрения. – А что ты вообще в вестибюле делал?
– Тебя искал! – невинно заморгал Шерлок, но Джон ему не поверил. Ни на грош.
Торговаться с тем, кто не уступает тебе в уме, а может быть, скоро начнет и превосходить, сложно, но возможно. Торговаться с Шерлоком – все равно что идти по минному полю. В итоге, им все же удалось договориться о перемирии. Шерлок пообещал вести себя идеально вплоть до выписки из госпиталя, а Джон, со своей стороны, должен был убедить медсестру принести ему что-нибудь интересное из больничной библиотеки, доставить что-нибудь съедобное из китайского ресторанчика, позаботиться о том, чтобы сына выписали в худшем случае завтра, а лучше – сегодня, прямо сейчас, и, в последних, во время обеденного перерыва провести Шерлока в лаборатории, а еще лучше – в морг. И как бы Джона не ужасала вся неправильность этой сделки, ему позарез были необходимы спокойные часы, чтобы он смог не только поработать, но и съездить домой. Ему нужно было переодеться, собрать свои вещи, прихватить кое-какие Шерлоковы, но самое главное – заглянуть под ванну.
Чтобы перестать мучиться дурацкой идеей и убедиться, что его сын все же не на столько идиот.
Или все же на столько.
Джон смотрел на бутылочку с прозрачной жидкостью в своей ладони, раз за разом перечитывал надписи «Осторожно! Токсично!» и «Беречь от детей!» и не понимал, что ему, черт возьми, теперь делать и как ему реагировать.
Обеденный перерыв наступил непозволительно быстро. Джон толком и обдумать ничего не успел, а уже пришло время выполнять свои обещания.
По справедливости надо заметить, что Шерлок условий не нарушал: сидел в палате, изредка бросался смсками и читал одну за другой старые книги, вытащенные из стопки их столь же потрепанных товарок. С некоторым удивлением Джон обнаружил в этой стопке Габорио, Честертона и По. Знакомые названия привлекли его внимание, подняв волну теплых воспоминаний. Сколько часов он провел, следуя по пятам за великими детективами, расследуя вместе с ними запутанные дела, участвуя в погонях, обличая виновных.
– Ты уже познакомился с Дюпеном? И как?
– Ничего особенного.
– Ничего особенного? Но он великолепный исследователь…
– А по-моему, этот твой Дюпен – очень недалекий малый. Этот прием – сбивать с мыслей собеседника какой-нибудь фразой «к случаю» после пятнадцатиминутного молчания, право же, очень дешевый показной трюк. У него, несомненно, были кое-какие аналитические способности, но его никак нельзя назвать феноменом, каким, по-видимому, считал его По.
– А ты прочитал Габорио? Как, по-твоему, Лекок – настоящий сыщик?
Шерлок иронически хмыкнул.
– Лекок – жалкий сопляк, – сердито сказал он. – У него только и есть, что энергия. От этой книги меня просто тошнит. Подумаешь, какая проблема – установить личность преступника, уже посаженного в тюрьму! Я бы это сделал за двадцать четыре часа, имея те же ресурсы – к черту Интернет. А Лекок копается почти полгода. По этой книге можно учить сыщиков, как не надо работать.
Джон отошел к окну и повернулся к Шерлоку спиной, рассеянно глядя на уличную суету. Пусть сын умен, но, боже, эта самоуверенность его однажды обязательно погубит.
– Теперь уже не бывает ни настоящих преступлений, ни настоящих преступников, – ворчливо продолжал тот. – Меня вынудили прослушать последний выпуск новостей, – он кивнул на телевизор возле поста медсестры, прекрасно видимый с его места сквозь открытую дверь. – Мошенничество, махинации на бирже и пьяные за рулем. Скучно. Хочешь не хочешь, а позавидуешь тому же отцу Брауну, у него хотя бы был свой личный гениальный преступник!
– Хватит ныть! – обернулся Джон. – Может быть, и тебе на Рождество подарят парочку. Не на это, так на следующее. А теперь поднимайся – мой обеденный перерыв не бесконечен.
Лаборатория поразила Шерлока до самых глубин души.
Один из лаборантов, молодой парень, светящийся энтузиазмом, такой же лохматый, как Шерлок, и даже в похожей рубашке, согласился пожертвовать своим свободным временем, чтобы все им показать. Джон придерживал крутящуюся спинку офисного стула, пока Шерлок взбирался на него, чтобы заглянуть в микроскоп, или центрифугу, или холодильник. Он даже было начал мечтать, что однажды все же увидит, как младшего Холмса награждают Нобелевской за какое-нибудь эпохальное открытие, но нога предупреждающе заныла, и он тут же перестал.
Обратно они возвращались в тишине. Шерлок действительно был впечатлен и даже на время замолчал. Джон, несмотря на свой богатый опыт и не однажды виденную смерть, всегда затихал в полуподвальных помещениях больниц – здесь, по давней традиции, располагался морг. И самый короткий путь из лаборатории к лифту как раз проходил мимо.
Пару раз им пришлось прижаться к стене, пропуская каталки с черными мешками. Первую Шерлок спокойно пережидал, задумчиво барабаня пальцами по подбородку, но вторая привлекла его внимание:
– А это что?
– Где?
– На каталке, на нижней полке.
– Вещи умершего. По-видимому, он погиб, будучи раздетым, в спортзале, например, или, гм, в массажном салоне. В таких случаях вещи забирают, чтобы иметь возможность исследовать, если возникнет какое-нибудь подозрение, ставящее под сомнение естественность причин смерти, а потом их отдают родственникам.
– Только одежду, или обувь тоже?
– И обувь, и аксессуары, сумки, портмоне…
– А ведь Майкрофт собирался навестить меня здесь после школы и репетиторства, верно? – задумчиво пробормотал Шерлок, глядя на широкие двери, за которыми скрылась каталка. – Пусть принесет мне газет, вечерние выпуски.
Пока Шерлок развлекался в лаборатории, Майкрофт наладил прямую трансляцию с той камеры, в поле виденья которой попадала палата Шерлока, прямо на Джонов ноутбук. Жалюзи были раздвинуты, Джон прекрасно видел сына, время от времени косясь на монитор краем глаза, и чувствовал себя намного спокойнее. Правда его совсем не успокаивал тот факт, что Шерлок ничего, абсолютно ничего не делал. Он не читал, не раскурочивал аппарат ИВЛ, не пытался выйти из палаты. Фактически, он почти даже не шевелился – дышал, моргал, не более того. Даже медсестре, пришедшей взять кровь на анализы, пришлось дважды потянуть его за рукав, привлекая к себе внимание, но и тогда Шерлок лишь протянул в ее сторону руку, не отрывая глаз от одной ему ведомой точки на ровной, без единого пятнышка или предмета, больничной стене.
Джону это его поведение было знакомо.
Шерлок думал.
Точнее, он не просто думал – он решал сложное логическое уравнение и пока не видел полностью устраивающего его решения. Подобное его состояние обычно сменялось приступами активности, и Джон спешил завершить рабочий день, чтобы при необходимости как можно быстрей оказаться рядом. Однако проходили часы, сменялись пациенты, а Шерлок все сидел.
Джон даже предположить не мог, чем этаким озадачен его мозг. Это мог быть какой-нибудь пустяк, что-то интересное, но не имеющее практического применения, а мог быть план по покорению вселенной – от Шерлока чего угодно можно было ожидать, казалось, его жадный до мыслительной деятельности мозг хватался за любой повод «подумать», совершенно не озадачиваясь при этом вопросом о значимости предмета размышлений. Сейчас, похоже, он «дорвался до сладкого».
Заполнив последнюю карточку, Джон поскорее закруглился со всеми теми мелкими делами, что порой отвлекали его почти на четверть часа. Не стал вешать халат в стенной шкаф – все равно его утром менять, не стал поливать кактус – все равно он вот-вот окочурится, не стал выравнивать стопки направлений и папок, проверять уровень чернил в ручках – это можно сделать и завтра.
Запихнув ноутбук в рюкзак и подхватив куртку, он поспешил к сыну, надеясь, что тот ничего не успеет натворить за те несколько минут, что потребуются, чтобы подняться на нужный этаж и дойти до палаты. А еще ему было любопытно, что же там «намыслил» Шерлок.
Впрочем, этим вопросом был озадачен не только он, но и чуть не столкнувшийся с ним на лестнице Майкрофт. Переглянувшись и обменявшись приветственными улыбками, они бок о бок продолжили подниматься, обмениваясь на ходу новостями.
– Так зачем мой дорогой брат сбежал из палаты? – даже после учебы, дополнительных консультаций и репетиторских занятий Майкрофт выглядел так, будто только что вышел из дома.
– Представляешь, – фыркнул Джон, – он решил поболтать с теми, кто вроде как претендует на мои руку и сердце!
– Вполне себе представляю! Когда у мамы появился ты, он был готов устроить тотальную слежку для выяснения всех обстоятельств, начиная с момента рождения твоих родителей, заканчивая твоими планами на будущее и малейшими бытовыми привычками. А ведь это было достаточно давно, он был младше и далеко не так инициативен.
– А что сделал ты?
– Погуглил хорошенько, – пожал плечами Майкрофт, улыбаясь. – Кстати, о родителях. Звонил отец Грега, и он был весьма настойчив в своем желании как можно скорее познакомиться с тобой. Я хотел было поначалу предложить встретиться на выходных, но потом подумал, что пока Шерлок здесь, этим можно было бы воспользоваться. Так что он зайдет сегодня в восемь…
– Хорошо. И раз уж мы заговорили о Шерлоке… Я возвращался домой и заглянул под ванну. И нашел какую-то химию из той, что обычно хранится у нас в подвале. Майкрофт, он сделал это сам!
– Вот черт! Я подозревал, но надеялся, что ошибаюсь…
– Мог бы и меня предупредить.
– Да как-то все не ко времени было. А ты спрашивал его, зачем?
– Пока нет, но собираюсь. Есть идеи?
– Да, но озвучивать пока не буду…
– Майкрофт!
– А если я ошибаюсь? Ты только зря запаникуешь…
– Ну надо же… «А если я ошибаюсь»… – не обидно передразнил его Джон и улыбнулся.
– Что? – поймал его улыбку Майкрофт.
– Вот ты уже и совсем взрослый. И больше никаких «раз я так говорю, значит, так оно и есть».
– Когда я так говорил?
– Ты не говорил, но ты так думал…
– О, ну возможно, иногда… – растерянно протянул Майкрофт.
– Нам сюда.
Шерлок сидел, до подбородка укутанный в одеяло, с Агатой Кристи на коленях, но Джон был уверен, что драматическая поза была принята только что, при их приближении, ведь не мог же он переворачивать страницы силой мысли, раз уж обе руки под одеялом, верно? К тому же он весь день ждал, когда же сын решит воспользоваться своим положением, выбивая для себя всяческие блага. Впрочем, младший быстро скинул с себя амплуа несчастного сиротки, стоило ему только заметить Майкрофта.
– Ты принес газеты? Свежие? Давай их сюда.
– Только что с печатного станка. Еще краска пачкается.
Шерлок зашуршал газетами, а Джон пристроился к его нетронутому подносу с ланчем. Есть хотелось зверски. Майкрофт бродил по палате, кончиками пальцев прикасаясь то к подоконнику, то к стопке книг, то к истории болезни. То ли ему было скучно, то ли он выискивал, куда бы спрятать жучок. Джон надеялся на второе – на ночь жалюзи палаты закроют, и та камера, к точке зрения которой он привык за минувшие полдня, станет для них бесполезной. Джон задумчиво гонял по тарелке горошек, прикидывая, куда бы он точно заглянул, если бы был Майкрофтом и хотел бы спрятать что-нибудь, например, камеру, от брата-непоседы, когда Шерлок подскочил на кровати и тихо сказал:
– Карл Пауэрс.
– Что, прости?
– Карл Пауэрс – так звали мальчика, утонувшего сегодня в бассейне. Это его мы видели на каталке!
– На какой каталке? – встрепенулся Майкрофт.
– Которая ехала в морг, – уточнил Шерлок, пробегая глазами статью.
– Тебя водили на экскурсию в морг… – пробормотал старший, и Джон понадеялся, что легкий оттенок зависти в его голосе ему лишь показался, однако на всякий случай напомнил:
– Кто-то, кажется, собирался быть взрослым.
– Ты собираешься быть взрослым? – оторвавшись от газеты, Шерлок уставился на брата. – Что за чушь! Я всегда считал, что ты для этого слишком умен, и не смотри так на меня, я, очевидно, ошибался. Да кто захочет быть взрослым! – распаляясь, он всплеснул руками, отшвыривая спланировавшую на пол газетную «простыню». – Посмотри хотя бы на Джона! Он не спит ночами, работает до одури и готов есть больничный обед в отделении токсикологии, а здесь ведь специальная еда, и я уверен – это ужасная гадость!
Не донеся до рта ложку, Джон замер и поморгал, глядя в тарелку. По правде говоря, он не чувствовал вкуса пищи. Она насыщала, и его желудок наконец-то перестал судорожно сжиматься, умоляя держаться подальше от автоматов с паршивым кофе и угрожая язвой. Последний раз он ел перед операцией, на ходу сжевав шарлотку, и с тех пор прошли почти сутки, так что какой-то резон в словах сына был.
– Это называется «ответственность»! – возмутился Майкрофт.
– Это называется «скука смертная»! – парировал Шерлок и показал брату язык. – Ни за что не буду взрослым! Взрослые всем должны, но при этом им ничего нельзя!
– Это не то, что ты можешь контролировать! Ты просто вырастаешь – и все! – старший уже почти кричал, пытаясь достучаться до брата.
– Что за чушь, – фыркнул Шерлок, насупившись, – должен быть какой-то способ, какой-то путь, ты просто злишься, что не додумался до этого первым!
– О, ну путь-то есть: второй поворот направо, а дальше прямо до самого утра*!
– Второй поворот… до утра… – пробормотал Шерлок, недоуменно заморгав. – Майкрофт, ты хорошо себя чувствуешь?
Тот, остановленный на самом скаку, заморгал в ответ, потом, очевидно, сообразив, застонал сквозь зубы и, резко развернувшись и бросив Джону «Жду тебя дома», решительно вышел из палаты.
– Ты уверен, что он будет в порядке? – после секундной паузы уточнил Шерлок. – Он нес какой-то бред.
– О, не беспокойся, он в норме, – махнул рукой Джон и достал из нагрудного кармана рубашки неприметный маленький блокнотик. Сюда он записывал различные нужные мелочи, например «Шерлок. Новые ботинки» или «Майкрофт. Овощи», а сегодня там появилась надпись «Шерлок. Питер Пэн». Немного подумав, Джон поставил вместо точки знак равенства, уверенный, что он доставит ему гораздо больше хлопот, чем Шерлоково незнание классики детской литературы. – Так что там с этим мальчиком?
– О, это очень интересно! – сразу переключился Шерлок, наклоняясь за газетой. – Он умер во время заплыва, понимаешь? Во время, а не до и не после, а значит, он никак не мог быть в обуви!
– Да с чего ты вообще взял, что мы его тело видели? Разглядеть его в мешке…
– Очертания угадывались! Невысокий рост, одежда мужская, но ярких оттенков, небольшой рюкзак с изображением «Человека-паука» и электронные часы с ним же – следовательно, мальчик, тинэйджер, лет двенадцати – четырнадцати. Карлу Пауэрсу было одиннадцать, видимо, он был высоким, по газетной фотографии точно не скажешь. А еще на каталке внизу, вместе с вещами, лежал мешок для обуви – красный и с той же символикой, на бирке инициалы К. П. – фломастером, но он был пустой, Джон, понимаешь? У него были ботинки или, скорее всего, кроссовки, и он их любил, брал специальный мешок, хотя знал, что в бассейне у него будет своя кабинка и можно будет просто поставить их на нижнюю полку, но он все равно взял, несмотря на то, что собирался утром впопыхах, очевидно, опаздывая на поезд… – Шерлок уже метался по палате, ероша волосы, взмахивая руками и то и дело подбегая к Джону, чтобы ткнуть пальцем в пару строчек в статье.
– Погоди, погоди, но с чего ты взял…
– Часы! Они отстают, Джон! Причем, значительно. Рюкзак и мешок для обуви были очень чистыми, с запахом стирального порошка, видимо, часы случайно забыли в кармане при стирке. Они водонепроницаемые, какие и нужны пловцу, но такого все же не перенесли. И мешок! Мешок тоже постиран, на нем всего одно пятнышко грязи – около горловины, видимо, он спешил и не до конца протер подошву, так что очевидно, что свою обувь он туда клал, так где же она? – взмахнув руками, Шерлок задел стопку книг, и те посыпались ему под ноги. Холмс-младший замер на какое-то мгновение, глядя на них, а потом медленно поднял голову:
– Джон… – ошеломленно выдохнул он.
– М-м?
– Джон!
– Да? – оторвался тот от статьи. – Что?
– Джон, а если его убили?
___________________________
* Если кто успел забыть – адрес острова Нетинебудет (Питер Пэн)
Фыркнув последний раз, Джон отвернулся к окну.
Горло саднило, голова гудела. Последние четверть часа он спорил с Шерлоком до хрипоты, и ему стоило невероятных трудов убедить сына не мчатся в морг осматривать тело на предмет возможных следов преступления. Главный его аргумент «Ну кому надо убивать школьника?» Шерлок парировал фразой «Как ты думаешь, сколько людей хотело бы убить меня? А я ведь младше!», и их спор начинался заново.
– Так, ладно, – вздохнул Джон, потерев ладонями лицо, – мне пора.
– Что? Ты уходишь? – встрепенулся Шерлок, сидевший на краю постели нахохлившимся воробьем.
– Я обещал Майкрофту: к нам должен зайти отец Грега, он хочет со мной познакомиться.
– Грег! – хмыкнул сын, сердито жмурясь. – Он вот-вот попросит, чтоб ты и его усыновил…
– Не говори ерунды. Мне казалось, он тебе нравится.
– Он ничего. И за Майкрофтом в его присутствии наблюдать забавно – он так старается остаться таким, какой есть, и при этом быть таким, чтобы понравиться Грегу, что мне кажется – его мозг вот-вот сдастся и откажется работать вовсе. И он станет похож на всех влюбленных идиотов разом.
– Какой ты добрый! – шутливо восхитился Джон, разворачиваясь на пятках. – Я пошел. А ты не смей никуда выходить, не мучай медсестер, никуда не лезь и, вообще, поужинай и ложись-ка спать.
– Погоди, ты что – не вернешься?
– Шерлок, твое состояние более чем удовлетворительное, завтра я тебя отсюда уже заберу, и я ужасно измотан и хочу спать.
– Ты можешь спать здесь!
– Что, опять на кресле?
– Я уверен, та милая медсестра сможет раздобыть тебе еще одну каталку!
– Шерлок…
– Я не усну тут один, ну ты же сам это понимаешь! Вокруг столько всего нового, непривычного, неизученного… Оно заставляет меня… все время о нем думать… я просто не могу перестать, не могу остановиться… Да еще эта загадка с Пауэрсом… – Шерлок смотрел на него горестными, немного воспаленными глазами, и было ясно, что он не притворяется. Он действительно не уснет.
– Я вернусь, – пообещал Джон и, потрепав лохматую макушку, вышел из палаты.
До дома он добрался быстро и даже успел заскочить в магазин, уверенный, что ни один мужик, самостоятельно восстанавливающий машину и переживающий за сына-похоже-что-гея, не откажется посидеть с пивом и солеными сухариками, или Джон ничего не понимает в людях.
Он успел только поставить сумки да, заглянув в подвал, поздороваться с мальчишками, оголтело скачущими по пятачку в боксерских перчатках. Звонок в дверь оторвал его от размышлений, успеет ли он заскочить в душ или стоит сразу взяться за ужин.
Отец Грега оказался ничем не примечательным мужчиной: лет за сорок, короткая стрижка, потертая куртка, невыразительная мимика. Внешностью Грег явно пошел в мать или более дальних родственников, хотя определенное фамильное сходство угадывалось. Однако этому Джон был только рад, выглядел Лестрейд-старший как «простой парень», а значит, и он мог спокойно включить своего «простого парня» и выпить немного пива, смывая усталость последних дней.
Было удивительно тепло и тихо. Джон распахнул на кухне окна, позволяя легкому сквозняку бродить по первому этажу, играя занавесками и сдувая к соседям дразнящий аромат жарящегося мяса. Совершенно неожиданно они сначала заговорили о работе Джона, потом о работе Лестрейда, перескочили с нее на любимые детективы, а там Джон просто не мог не упомянуть про Шерлока. Ну а о Шерлоке он мог говорить бесконечно.
Минут сорок спустя вылезшие из подвала распаренные и потные мальчишки застали своих отцов мирно пьющими пиво под мясо. Лестрейд-старший травил байки на тему «А вот однажды мы выехали на убийство…», Джон отвечал ему рассказами «А мой младший один раз такое учудил…». Прижимая пакет с замороженным горошком к Греговой скуле под его же свистящий шепот: «Да не парься ты, все равно фингал будет», Майкрофт только круглил глаза, слушая, как двое взрослых мужчин хохочут над проделками брата. Внезапно то, что казалось катастрофой, превратилось в победу. Он был знаком с отцом Грега и не зря считал его закостенелым гомофобом. Его, Майкрофта Холмса, приятеля их сына, никогда б не приняли с тем радушием, с каким примут его как сына Джона Ватсона.
Майкрофт смотрел на смеющегося отца и набирался смелости сказать, что звонили из социальной службы, и кажется, у них неприятности.
@темы: шерлок ввс, непростая простая, фикрайтерство